Филологическая игра

Сегодня с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу, просыпающиеся, нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку.

Сегодня с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу, просыпающиеся, нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую в углу палаты.

Сегодня с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы  в углу воображаемой палаты.

Сегодня, 31 июня, если я ещё как-то ориентируюсь во времени, с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы  в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой.

Сегодня, 31 июня, если я ещё как-то ориентируюсь во времени, с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы  в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой.

Сегодня, 31 июня, если я ещё как-то ориентируюсь во времени, с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой как-бы в такт метроному.

Сегодня, 31 июня, если я ещё как-то ориентируюсь во времени, с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее еще влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников (вспомнить бы еще каких!) улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой в ритме вальса головой, как бы в такт метроному.

Сегодня, 31 июня, если я ещё как-то ориентируюсь во времени, с самого раннего утра, чуть открыв опухшие от глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее еще влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников (вспомнить бы еще каких!) улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой в ритме вальса, как бы в такт метроному на счет раз-два-три, раз-два-три.

Сегодня, 31 июня, если я ещё как-то ориентируюсь во времени, с самого раннего утра, чуть открыв опухшие от глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее еще влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников (вспомнить бы еще каких!) улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой в ритме вальса, как бы в такт метроному на счет "раз-два-три, раз-два-три, вышел Маус, посмотри", что мне совсем не мешает мысленно сконцентрироваться.

Сегодня, 31 июня, если я ещё как-то ориентируюсь во времени,... впрочем, учитывая события последних дней, я бы не удивился, что сегодня 31 февраля... так вот, - с самого раннего утра, чуть открыв опухшие  глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее еще влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников (вспомнить бы еще каких!) улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой в ритме вальса, как бы в такт метроному на счет "раз-два-три, раз-два-три, вышел Маус, посмотри", что мне совсем не мешает мысленно сконцентрироваться в гармонии мыслеформ.

Сегодня, 31 июня, если я ещё как-то ориентируюсь во времени,... впрочем, учитывая события последних дней, я бы не удивился, что сегодня 31 февраля... так вот, - с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее еще влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников (вспомнить бы еще каких!) улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой в ритме вальса, как бы в такт метроному на счет "раз-два-три, раз-два-три, вышел Маус, посмотри", что мне совсем не мешает мысленно сконцентрироваться в гармонии мыслеформ и все таки сообразить, кто эта женщина.

Сегодня, 31 июня, если я ещё как-то ориентируюсь во времени,... впрочем, учитывая события последних дней, я бы не удивился, что сегодня 31 февраля... так вот, - с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее еще влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников (вспомнить бы еще каких!) улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой в ритме вальса, как бы в такт метроному на счет "раз-два-три, раз-два-три, вышел Маус, посмотри", что мне совсем не мешает мысленно сконцентрироваться в гармонии мыслеформ и все таки сообразить, кто эта женщина, несмотря на все закидоны моей памяти.

Сегодня, 31 июня, если я ещё как-то ориентируюсь во времени,... впрочем, учитывая события последних дней, я бы не удивился, что сегодня 31 февраля... так вот, - с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее еще влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников (вспомнить бы еще каких!) улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой в ритме вальса, как бы в такт метроному на счет "раз-два-три, раз-два-три, вышел Маус, посмотри", что мне совсем не мешает мысленно сконцентрироваться в гармонии мыслеформ и все таки сообразить, кто эта женщина, несмотря на все закидоны моей памяти, которая иной раз выдает такие финты, что ужаснулся бы сам Алоиз Альцгеймер.

Сегодня, 31 июня, если я ещё как-то ориентируюсь во времени,... впрочем, учитывая события последних дней, я бы не удивился, что сегодня 31 февраля... так вот, - с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее еще влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников (вспомнить бы еще каких!) улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой в ритме вальса, как бы в такт метроному на счет "раз-два-три, раз-два-три, вышел Маус, посмотри", что мне совсем не мешает мысленно сконцентрироваться в гармонии мыслеформ и все таки сообразить, кто эта женщина, несмотря на все закидоны моей памяти, которая иной раз выдает такие финты, что ужаснулся бы сам Алоиз Альцгеймер, хотя, казалось бы, ему и все карты в руки.

Мне кажется, это предложение в скором времени вполне может сравниться с нашей Вселенной по модулю расширения.

Сегодня, 31 июня 2015 года, если я ещё как-то ориентируюсь во времени,... впрочем, учитывая события последних дней, я бы не удивился, что сегодня 31 февраля... так вот, - с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину, прям как в кино - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее еще влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников (вспомнить бы еще каких!) улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой в ритме вальса, как бы в такт метроному на счет "раз-два-три, раз-два-три, вышел Маус, посмотри", что мне совсем не мешает мысленно сконцентрироваться в гармонии мыслеформ и все таки сообразить, кто эта  статная женщина, несмотря на все закидоны моей памяти, которая иной раз выдает такие финты, что ужаснулся бы сам Алоиз Альцгеймер, хотя, казалось бы, ему и все карты в руки.

ЗЫ Выдыхаемся? Можно перейти к новому предложению или все таки доконать это?)))

Сегодня, 31 июня 2015 года, если я ещё как-то ориентируюсь во времени,... впрочем, учитывая события последних дней, я бы не удивился, что сегодня 31 февраля... так вот, - с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину, прям как в кино - будто в мое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее еще влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников (вспомнить бы еще каких!) улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы в углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой в ритме вальса, как бы в такт метроному на счет "раз-два-три, раз-два-три, вышел Маус, посмотри", что мне совсем не мешает мысленно сконцентрироваться в гармонии мыслеформ и все таки сообразить, кто эта  статная женщина, несмотря на все закидоны моей памяти, которая иной раз выдает такие финты, что ужаснулся бы сам Алоиз Альцгеймер, хотя, казалось бы, ему и все карты в руки - любые, хоть бы даже и таро.


А чего его конать? / думаю, невозможно так забабахать предложение, чтобы в него нельзя было бы хоть что-нибудь добавить. В это, например, почти в каждой строчке есть просветы.

Вот куда можно стремиться. Виктор Пелевин – Водонапорная башня
Весь рассказ состоит из одного предложения.

Сегодня, 31 июня 2015 года, если я ещё как-то ориентируюсь во времени,... впрочем, учитывая события последних дней, я бы не удивился, что сегодня 31 февраля... так вот, - с самого раннего утра, чуть открыв опухшие глаза, но еще не осознав, где я, вижу сквозь похмельную муть чудную сказочную картину, прям как в кино - будто в мое давноооо не мытое небольшое распахнутое окно на втором этаже вроде как психиатрического диспансера, (прикиньте?!), светит просто нереально ослепительное солнце, прогревающее еще влажную после ночи землю, широкие и узкие, еще спящие после праздников (вспомнить бы еще каких!) улицы, корпуса, лаборатории, выгулочные клетки и даже морг областной больницы, что через дорогу от меня, только-только просыпающиеся, но уже нарядные, радостно подставляющие ласковому солнышку свои "щечки" дома и мою узкую и скрипучую койку, стоящую как будто бы в  углу воображаемой палаты, откуда хорошо видно высокую, красивую, белую женщину, кажется знакомую мне, с укором смотрящую на меня чуть раскосыми зелеными глазами и покачивающую головой в ритме вальса, как бы в такт метроному на счет "раз-два-три, раз-два-три, вышел Маус, посмотри", что мне совсем не мешает мысленно сконцентрироваться в гармонии мыслеформ и все таки сообразить, кто эта  статная женщина, несмотря на все закидоны моей памяти, которая иной раз выдает такие финты, что ужаснулся бы сам великий Алоиз Альцгеймер, хотя, казалось бы, ему и все карты в руки - любые, хоть бы даже и таро.