ОКТЯБРЬ-2019

ВЛАД&МИР пишет:: Где ты, Серёга, увидел, где бы мы мерились, чьи языки слаще там… или длиннее и толще?

Не мы обсуждали, мерялись, а разные народы, с различным этносом, и по времени проживания. Да ещё друг у дружки заимствуют сленги разные словечки, говорил жи что современный русский язык здорово изменился, из-за того что напичкали разными европейскими словесами. Да и Украинский отличаются сленги восточных и западных жителей, это даже моя бабушка заметила когда мы с Кировска с Сев. Донца переехали в Яремчу, Коломыю, на горный Прут к новому месту службы отца.

Володя прости пожалуйста за мою активность, без обид, ну помощь решил со списком разобраться, экономя твоё время, хоть вкрации из вики, что-то об авторе капирайт выложить и пару тройку строк своё отношение сказать, а не просто в списке фио и дата рождения юбилея.

(вот и самому въелись эти модные словечки "вкрации", вместо кратко, "капирайт" или "капипаст" ну разве такое было раньше в р.яз...)

2 октября – 115 лет со дня рождения английского писателя Грэма ГРИНА (1904 – 1991)

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Друзья-форумчане и наши гости, я вынужден просить прощения у Вас за некую непоследовательность, скорее, хаотичность, в беседах. Ну, как же?! Предложил определить для бесед круг тем, представляющих для Вас особой интерес. А сам допускаю вольности в рассуждениях, хотя не соглашусь с тем, в них нет логики. Полагаю, Вы согласитесь с тем, что поток моего сознания таки определяете Вы…

…Посмотрел я календарь ОКТЯБРЯ и посчитал так, что было бы несправедливо обойти вниманием жизнь и творчество английского писателя Грэма ГРИНА. Если кто читал и знает его творчество пусть поддержит нашу беседу. Ну, а если кому эта тема вообще неведома – рекомендуем, господа!

Сначала, не изменяя традиции, попробуем наполнить содержанием черточку между двумя датами – годом рождения и годом смерти. Это поможет нам лучше понять и то, каким был этот человек, и почему мы сегодня, спустя более сотни лет о нём говорим…

Краткая биография

Грэм Грин (урождённый Генри Грэм Грин) родился 2 октября 1904 года, в 1940-е годы – сотрудник британской разведки.

В 1956 отказался от ордена Британской империи; принял орден Кавалеров Почёта в 1966 и орден «Орден Заслуг» в 1986. Лауреат Иерусалимской премии (1981). Но это всё потом…

Кроме Грэма в семье было еще 5 детей. Отец писателя был директором привилегированной школы. Но школьные годы были не самым приятным этапом в жизни Грэма, насмешки одноклассников несколько раз толкали его на попытки самоубийства, вследствие чего он бросил школу и бежал из дома.

Грэм стал жертвой политики доносительства, насаждаемой в школе отцом.

(Вообще-то, это действительно проблема – учиться в школе, где учительствуют твои родители. У кого судьба сложилась таким образом, тот меня сможет понять. Особенно проблемными были средние классы – от четвертого до седьмого. Конечно, мысли о самоубийстве меня не посещали, но дискомфорт ощущал почти постоянно. Причем, с двух сторон… То, что сходило с рук другим ученикам, не сходило мне – мать всегда первой узнавала о моих шалостях и, как педагог, считала, что обязана реагировать на всё соответствующим образом.

Опять же… ученики считали, что я буду «стучать» о всех проделках, без которых, как Вы понимаете, школьная жизнь невозможна. А мне приходилось всю дорогу жить «по уставу». А это тяжело. А было и другое – подходит старшеклассник и говорит: «Твоя мать поставила мне двойку…», – и сигарету тушит об мою руку. Он считает, что это справедливо…

Естественно, я никому ничего не рассказывал. А носить всё в себе ещё тяжельче…)

Меня, что-то снова занесло… Но вернёмся к Грэму Грину. Нервный срыв потребовал лечения в Лондоне, где психоаналитик посоветовал ему писать и общаться с литераторами.

Дальнейшее образование он получил в Баллиол-колледже Оксфордского университета.

Вот так и зарождался будущий писатель. Первоначально работал журналистом в различных изданиях. После выхода своего первого романа «Человек внутри» (1929) оставил журналистику. В 1932 году опубликовал остросюжетный политический детектив «Стамбульский экспресс». Эту и последующие книги с элементами детективного жанра он называл «развлекательными». Более серьёзным произведением была изданная в 1935 году «Меня создала Англия» – книга, отразившая процессы изменения общества под влиянием прогресса.

Вообще им написано 26 романов (более половины из них были изданы на русском языке), несколько сборников рассказов и стихов, пьесы, путевые заметки… и даже произведения для детей (хотя детей и не любил, по его собственному признанию)

На основе наблюдений ситуации в Мексике в 1940 году он создал один из своих лучших романов – «Сила и слава». Книга поначалу вызвала резкую критику со стороны католической церкви.

С 1941 по 1944 Грин работал в британской разведке в Сьерра-Леоне и в Португалии, где он числился представителем министерства иностранных дел Великобритании. Одним из его коллег в те годы был Ким Филби (один из руководителей британской разведки, коммунист, агент советской разведки с 1933 года). После Второй мировой войны был корреспондентом журнала «Нью рипаблик» в Индокитае. На основе событий в Южном Вьетнаме 1955-56 годов создал роман «Тихий американец».

В 1960-1970-е годы в качестве репортёра объездил множество стран, неоднократно бывал в «горячих точках».

После того, как Грин выступил в защиту обвиняемых по делу Синявского и Даниэля, его на время перестали печатать в СССР (ни одного издания в период с 1968 по 1980 год, начиная с 1981 издания возобновились).

Последние годы жизни провёл в Швейцарии. Умер 3 апреля 1991 года, в возрасте 86 лет.

…Что ещё добавить? Многократно выдвигался на Нобелевскую премию по литературе, но так и не получил её из-за многочисленных претензий критиков. Шведский академик, поэт и романист Артур Лундквист заявил, что «этот детективный автор получит премию только через мой труп».

Многие критики сходятся во мнении: Грэм Грин – именно тот писатель, «кто одинаково нравится как обыкновенным читателям, так и интеллектуалам». Ведь в большинстве романов Грина есть динамичный сюжет, запутанная интрига в сочетании с политическими концепциями, вырастающими из размышлений о жизни.

…За свою долгую жизнь Грин не раз менял общественно-политические пристрастия, то выступая с резкой критикой западной цивилизации, то выдвигая идею «третьего мира», укрепить который может лишь некий синтез коммунизма и католицизма. Но непримиримость художника ко всем видам насилия и произвола — будь то диктаторские, колониальные режимы, проявления фашизма, расизма или религиозной нетерпимости — оставалась непреходящей. Писателя воспринимали как своего рода политический сейсмограф, реагирующий на толчки и взрывы истории, чутко ощущающий «болевые места» планеты.

…Познакомились? А теперь о том, что особо заинтересовало меня лично…

Понравилось

Цитата :: 112 лет назад, 2 октября 1904 года родился шпион с биполярным расстройством личности, католический писатель, занесенный в Ватиканский кодекс запрещенных книг, политический сейсмограф планеты, английский Достоевский и, возможно, самый противоречивый автор - Грэм Грин

Грем Грин пишет:: "One can't be wise all the time. One would die of disgust.

Нельзя все время поступать разумно. Так и от тоски можно умереть."

По своему собственному признанию, Грэм Грин никогда и ни для кого не смог бы стать хорошим мужем. Объясняя жене свое постоянное отсутствие, он писал:
"Мое постоянное напряжение, перемены настроения, меланхолия, даже мои связи на стороне - все это симптомы болезни ... И болезнь эта, которая была со мной с самого детства ... заключается в характере по сути своей несовместимом с тихой домашней жизнью. К сожалению, эта болезнь для меня - мой материал. Убей ее, и я сомневаюсь, что писатель сможет выжить."

В одном из лучших своих произведений «Конец одного романа» словами главного героя Мориса Бендрикса Грэм Грин описывает собственный творческий процесс:
«Больше двадцати лет я писал по пятьсот слов в день, пять дней в неделю. Роман я пишу за год, остается время все перечитать и выправить после машинки. Норму я выполнял всегда, а выполнив – кончал работу, хоть бы и на половине сцены. Иногда я останавливаюсь, подсчитываю и отмечаю на рукописи, сколько сделал. Типографии ничего подсчитывать не надо, я пишу на первой странице цифры – скажем, 83764. В молодости даже свидания мне не мешали, я не назначал их раньше часу и, как бы поздно ни лег (если спал у себя, конечно), перечитывал то, что сделал утром. Я уже говорил, что работа наша свершается в подсознании, последнее слово написано там прежде, чем первое появится на бумаге. Мы вспоминаем, а не сочиняем.»
Летом 1950 Майклу Корде, в дальнейшем писателю и редактору Нью-Йоркского издательства Simon&Schuster, посчастливилось застать Грина за написанием как раз этого романа. Тем летом Грин проводил отпуск с компанией знакомых на яхте «Elsewhere» у берегов Антиба. Корде тогда было 16, Грину – 45. В своих мемуарах Корда дал следующее описание знаменитого писателя за работой:
«Он всегда вставал рано и поднимался на палубу с первыми лучами солнца, находил место в тени, доставал из кармана небольшую записную книжку в черной кожаной обложке и черную же перьевую ручку, колпачок которой он откручивал с особой осторожностью. Медленно, слово за словом, ничего не зачеркивая, аккуратными рядами букв, такими маленькими и тесными, что казалось, он пытается записать «Отче Наш» на булавочной головке, Грэм писал, примерно в течение часа, ровно пятьсот слов. Он подсчитывал каждое слово по какой-то своей таинственной системе, потом так же осторожно закручивал колпачок, поднимался, потягивался, и, обращаясь ко мне, говорил: «Ну вот и все. Пойдем завтракать?» Я, конечно, не знал тогда, что он заканчивал «Конец одного романа», противоречивое произведение, основанное на его собственных запутанных любовных переживаниях, не знал и я того, что он закончит свою рукопись, как всегда, точным количеством слов (63,162), не знал также и времени, когда он ее завершит (19-е августа, 7:55, на борту яхты Elsewhere).»
Писательская самодисциплина Грина была настолько развита, что он всегда останавливался ровно на пятиста словах, даже если приходилось прерываться на середине предложения. Казалось, что он привнес в писательское искусство точность часовых дел мастера, а возможно ему, постоянно находящемуся в круговороте сомнений и терзаемому моральными противоречиями, просто необходимо было в хоть одной сфере жизни иметь правила, даже искусственно установленные им самим, которые не могли бы разрушить ни одни обстоятельства.

по статье Уильяма Лэндэя

Очень интересно! И Олюшкино дополнение поразило. Эта писательская самодисциплина.

Олюшка пишет:: По своему собственному признанию, Грэм Грин никогда и ни для кого не смог бы стать хорошим мужем. Объясняя жене свое постоянное отсутствие, он писал:

Ну понятно, разведка "С 1941 по 1944 Грин работал в британской разведке" всё жи, как Штирлиц, жили врозь в другой стране, и встречались на пол часа в ресторане, за разными столиками.

…Ребята, спасибо, так сказать, за поддержку разговора. Как говорят у них там, в Англии: «I was just making conversation».

А поддержка разговора оказалась настоль существенной, что мой поток сознания подвергся искушению направиться в другое русло. Олюшкин материал подсказал, как минимум, две темы:

1. Женщины, как необходимая составная для вдохновения творящего.

2. Самодисциплина творящих.

По первому вопросу сразу на ум приходит Александр Сергеевич. Широко известно высказывание поэта в одном из писем: «Моя женитьба на Натали (это, замечу в скобках, моя сто тринадцатая любовь) решена…». Вероятнее всего, эта цифра имеет иронический характер, вообще характерный для тона переписки Пушкина. И всё же имеет место быть донжуанский список Пушкина, кстати, составленный им самим, даже два параллельных списка женщин, которыми он увлекался и с которыми был близок.

(И, кстати, «о музыке»… говорят, у знаменитого прелюбодея Казановы было 80 женщин… за всю жизнь… Дилетант!.. Но, к его чести, надо отметить, что очень заботливо относился к женщинам – перед тем, как… надевал по два презерватива. Впрочем, возможно, это говорит о качестве резиновых изделий тех времен?..)

Конечно, не все женщины, с которыми он был близок, оставили след в творческом наследии Пушкина, но в самом творческом процессе любвеобильность играла весьма существенную роль.

Интересно, а как думаете Вы? Я имею в виду не конкретно Пушкина, а писателей-поэтов вообще: настолько важно для творческой личности, так сказать, перманентное состояние (непрерывно продолжающееся, постоянное) влюбленности.

Нет сомнений – тема вечной любви всегда была, есть и будет той вершиной, к которой все стремятся. Этой теме посвящено множество произведений (в том числе – стихов). Каждый в душе мечтает о вечной любви и верности. Но лишь единицы способны испытать это чувство (или?..).

Счастливы однолюбы,

Они что единоверы:

Душа не идет на убыль,

Чужды ей полумеры.

Раз навсегда влюбиться –

Это, ни мало ни много,

В жизни определиться,

Выбрать свою дорогу.

Это Александр Яшин написал. Интересно, был ли он сам однолюбом, по жизни?

Забавно, что о возвышенных чувствах и вечной любви пишут, чаще всего, всё те же поэты, которые (как правило!) редко кто сохраняют такие чувства к одной единственной и неповторимой.

Разве что Франческо Петрарка? Его знаменитые сонеты вряд ли когда-нибудь появились бы на свет, если бы в возрасте 21 года Франческо случайно не встретил молодую женщину Лауру. Да и то… любовь была, скорее всего, платонической. Хотя Петрарка в памяти потомков и остался исключительно поэтом, но он был таки священником, религиозным писателем и дипломатом.

Любовь – одна из главных тем его стихов. Надо ли говорить, что это была несчастная и неразделенная? Скорее всего, он вообще видел ее несколько раз в жизни и вряд ли удостаивался чего-то большего, чем короткая беседа. Более того, она могла даже не знать про его чувства и о прекрасных стихах, рожденных благодаря им.

Лаура де Нов – молодая аристократка, была замужем. Неизвестно, была ли она счастлива в браке, но точно установлено, что она родила своему супругу 11 детей. Но даже если бы она оставалась свободной от каких-либо обязательств, вряд ли бедный священник мог рассчитывать на благосклонность девушки с приданным в шесть тысяч ливров.

Впрочем, были в истории литературы ещё примеры писателей-однолюбов, да только их «лав стори» вряд ли можно считать «хэппи-эндами». Скорее всего, это грустные истории несчастной любви.

Вот, к примеру, Николай Васильевич Гоголь.

Его значение для развития литературы (и не только отечественной!) невозможно переоценить. Он придал национальной литературе импульс, погасить который смогли только в СССР с помощью Союза Писателей и соцреализма. Но не об этом сейчас речь… Скажем так, – все то, чем по праву гордится русская литература – появились благодаря Гоголю.

И в творчестве, и в личной жизни Николай Васильевич был болезненно самолюбив и крайне раним. Малейшее препятствие сразу же нарушало его душевную гармонию. Поэтому он вел уединенную жизнь, хотя почти все время жил в гостях и на съемных квартирах. Выдержать такого человека и так сложно, а писатель к тому же и сам не особенно стремился к романтическим отношениям. Но даже он не избежал поражения стрелами Амура.

Попав в высший литературный свет Гоголь познакомился там не только с Пушкиным и Жуковским, но и с Александрой Росетт.

Они часто встречались, ей писатель рассказывал о своих литературных планах, первой читал новые тексты… Но до признания дело, скорее всего, так и не дошло. Девушка была бедна, а писателя нельзя было назвать выгодной партией. В результате она вышла замуж за дипломата и будущего губернатора Николая Смирнова. При этом дружеские отношения между ней и Гоголем сохранились, они встречались в России и за границей.

Вот и вся любовь…

Впрочем, поговаривают о его нетрадиционной ориентации… Не знаю… Как говорится, свечку не держал…

…Николай Гумилев – самый неоднозначный поэт Серебряного века. Как хвалебных, так и критических отзывов – превеликое множество. Не станем здесь перечислять все его заслуги перед отечественной литературой. Но они были. И весьма значительные.

Гумилев создал жизнеспособное литературное течение – акмеизм, в котором выросли Мандельштам и Ахматова, дал «путевку в жизнь» Всеволоду Рождественскому, Георгию Адамовичу и Георгию Иванову…

С Анной Горенко он познакомился, когда она еще не взяла себе псевдоним Ахматова. Ей было всего четырнадцать лет, ему семнадцать. Она не воспринимала его серьезно, он же влюбился до безумия, практически сразу сделал предложение. Анна отказала, Николай попытался покончить с собой, они рассорились.

Драма продолжалась семь лет. Гумилев регулярно просил руки Ахматовой – и уезжал в Париж после очередного отказа, чтобы забыть о несчастной любви. Наконец Анна сдалась, но потребовала абсолютной свободы, отсутствия запретов и ограничений. (А это как?!) Влюбленный согласился.

Очень быстро стало понятно, что семьи в классическом понимании у них не получится. Сразу после свадьбы они уехали в Париж, там Ахматова увлеклась художником Модильяни. Гумилев увез жену в Санкт-Петербург, познакомил с друзьями-поэтами – и она с головой ушла в творчество и богемную жизнь. У них родился сын, у Анны вышел первый сборник, который приняли намного лучше стихотворений самого Николая.

Тогда Гумилев оставил жену и уехал в Африку. Как бы назло ему к Ахматовой пришла слава. Больше супруги вместе не жили. Уже после революции Анна попросила развод, чтобы выйти замуж за Владимира Шулейко. Гумилев согласился...

Всё… В смысле, всё остальное в его романтических отношениях существенного значения не имело.

…Иосиф Бродский…

Нобелевский лауреат по литературе. Примечательно, что все русскоязычные нобелевские лауреаты по литературе (Иван Бунин, Борис Пастернак, Михаил Шолохов, Александр Солженицын… Даже Светлана Алексиевич, вполне справедливо получившая самую престижную премию «за её многоголосное творчество – памятник страданию и мужеству в наше время») обязательно получали в России яростную критику, главной темой которой была несправедливость. Дескать, лауреат, конечно, хорош, но были и другие, более достойные кандидаты.

(А я помню наше довольно жёсткое обсуждение присвоения Нобелевской премии Светлане Алексиевич у нас на Форуме. Кое-кто усмотрел в этом решении заполитизованность Нобелевского комитета. Господи, как же оно въелось в нас, даже на уровне подсознания, – эта подчинённость всего и вся интересам политики и идеологии, стремление придавать всем вещам и явлениям исключительно политический характер?!)

Кажется, я снова уехал?..

Но!.. Высокую оценку творчества Иосифа Бродского признали все.

Любили поэта не только критики, но и женщины. Вокруг хватало поклонниц, готовых разделить с ним славу и постель, вот только Бродский был однолюбом и самое большое и яркое его чувство оказалось несчастливым.

Почти тысяча стихотворений поэта начинается с посвящения «М.Б.». Под этими буквами скрывается Марианна Басманова, питерская художница больше известная иллюстрациями к книгам.

Они познакомились в 1962 году. Тихую и молчаливую Марианну в среде шумного, эрудированного питерского бомонда обнаружил Бродский – и начался один из самых странных, нервных и трагических романов в русской литературе.

Бродский быстро занял при Басмановой положение жениха, но девушка замуж не спешила. Они были очень разными: поэт темпераментный и местами резкий, она спокойная и замкнутая. Одна за другой следовали ссоры. В результате Марианна чуть ли не демонстративно изменила ему с его же другом, поэтом Дмитрием Бобышевым. Бродский сам попросил его присмотреть за невестой, пока он скрывался от милиции, которая боролась с тунеядством.

Влюбленный тут же вернулся в Ленинград, чтобы выяснить отношения, и его сразу же арестовали. Дальше его ждала психбольница, знаменитый судебный процесс, а в довершение всех унижений – ссылка в Архангельскую область.

Марианна вернулась к нему, она даже приезжала в ссылку… Но любовная идиллия была иллюзорной. Замуж за поэта она идти отказывалась, а самое главное: в Ленинграде рядом с ней был Бобышев. И не ясно, кто отец мальчика, которого Басманова родила в 1967 году. Впрочем, для нас это значения не имеет.

Интересно другое… Поэт и в эмиграции не мог забыть «М.Б.». Рана немного затянулась только в самом конце жизни, когда Бродский влюбился в итальянку Марию Соццани. Надо ли говорить, что внешне она неуловимо напоминала Басманову…

…Вот такие «лав стори» знала история литературы. Впрочем, ставим точку. Иначе совершенно неизвестно, куда меня может занести поток сознания…

…И вторая тема, о писательской самодисциплине. Честно признаться, то, что в этом плане рассказывают о Грэме Грине, явление уникальное, единственное и неповторимое.

Помнится, Юрий Юлеша написал книгу «Ни дня без строчки». Мне не ведомо следовал ли сам писатель тому кредо, которое оформлено в название книги, но известно, что «Ни дня без строчки» создавалась мучительно: порой одна фраза преследовала писателя несколько дней; сам он признавался, что иные предложения рождались не в творческих, а «в физических муках».

А при чтении книга представляется лёгкой и артистически изящной.

Творческий процесс писателя – тема бесконечно изучаема и непостижима.

Многие слышали о том, что создаются творения при наличии вдохновения. А что это за явление? Вездесущая Википедия гласит:

«Вдохновение – состояние наивысшего подъёма, когда познавательные и эмоциональные сферы человека соединены и направлены на решение творческой задачи. Человека в состоянии творческого вдохновения как бы несёт «поток», он не всё понимает в своих действиях, не всегда может сказать, сколько прошло времени (час, день, сутки). Нередко с пребыванием в состоянии творческого вдохновения связано и возникновение озарений».

А если нет вдохновения, то и творчества нет?

Так вот же… Грэм ГРИН… Никогда не ждал «состояния наивысшего подъёма». Он просто работал писательскую работу. И, как видим, с отменным качеством работы.

Ещё знаю, Алексей Николаевич Толстой (тот, который – «Хождение по мукам» и «Петр Первый», «Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина»), так тот занимался литературным творчеством, вроде как на службу в присутственное место ходил. Ежедневно, с утра – обязательные гигиенические процедуры, завтрак, а затем – работа, с перерывом на обед, разумеется.

По моему разумению, творческий процесс – сфера сугубо личного, даже интимного… У каждого своё…

Все, конечно, интересно. Я считаю, что у творческого человека обязательно должна быть Муза. А про систему написания, то здесь все абсолютно индивидуально.

Милушка пишет:: Я считаю, что у творческого человека обязательно должна быть Муза.

Потому и грешно изменять Музе с другими женщинами, есть одна, единственная Муза, вот и твори с нею поэзию и прозу.

Общаясь с творческими людьми, пришла к выводу, что им просто как воздух необходимы острые ощущения. Влюбленность - это такой мощный толчок к написанию стихов, прозы, поиска сюжета... Впрочем, как и неразделенная симпатия, наверное))

Олюшка пишет:: с творческими людьми, пришла к выводу, что им просто как воздух необходимы острые ощущения

Ну да, как у Владимира Семенычева, ну тот который Жеглова сыграл Начальника Московской Полиции УК, что значит "нож в него" статья 105 восемь лет минимум лишения свободы, если адвоката не найдёте, доказать, что он творческий поэт:

...Поэты ходят пятками по лезвию ножа
И режут в кровь свои босые души...
...На слово "длинношеее" в конце пришлось три "е".
Укоротить поэта! - вывод ясен.
И нож в него - но счастлив он висеть на острие,
Зарезанный за то, что был опасен...

СЕРЁГА: «Потому и грешно изменять Музе с другими женщинами, есть одна, единственная Муза, вот и твори с нею поэзию и прозу…»

А вот Милушка с Олюшкой не столь категоричны…

ОЛЮШКА: «…Влюбленность - это такой мощный толчок к написанию стихов, прозы, поиска сюжета... Впрочем, как и неразделенная симпатия, наверное…»

…Вспомнилось стихотворение «ГРЕХ» Андрея Вознесенского. И в этом понятии не всё так однозначно…

Я не стремлюсь лидировать,

где тараканьи бега.

Пытаюсь реабилитировать

вокруг понятье греха…

…Но было б для Прометея

великим грехом – не красть.

И было б грехом смертельным

для Аннушки Керн – не пасть.

Ах, как она совершила

его на глазах у всех –

Россию завороживший

бессмертный грех!..

Серёга тут Владим Семёныча вспомнил. Спасибо за то. Но если помните, есть у него песня – в точку обсуждаемого вопроса!

"Посещение музы"

Но у меня должок… Имел намерение ещё добавить «блик» к портрету Грэма ГРИНА…

Грин – один из литераторов, писавших о разведчиках. Многие из них представляют жизнь разведчика эдаким негаснущим фейерверком увлекательных событий. Но английский писатель Грэм Грин на собственном опыте убедился, что в реальности жизнь разведчика трудна, опасна и полна горьких разочарований.

…Началась Вторая мировая война. Грин, как человек неорганизованный, несозданный для полковой жизни и военной дисциплины, попытался заинтересовать официальные круги идеей включения в успешно действующую программу «Война глазами художника» проекта «Писатели-фронтовики», которая для него стала бы идеальной возможностью и самому понюхать пороху и сохранить при этом личную свободу. Однако, эта идея не получила поддержки. И весь его военный опыт свелся к гражданской обороне – дежурством на крыше во время ночных бомбежек. Между прочим, это (в ту пору) было не менее опасным и захватывающим действом, чем пребывание в зоне военных действий.

Грин даже испытывал определенное удовольствие, когда бродил по улицам под звон подметаемого стекла и думал о том, что прошедшей ночью удалось сорвать ещё один кон, играя в прятки со смертью.

Но в 1941 году его философские раздумья в прогулках по обезображенному войной Лондону прекратились. Его вербуют в британскую секретную службу. И не кто-нибудь, а младшая сестра Элизабет. А надо сказать, что по натуре Грин был идеальным шпионом. Шпионство вообще было семейным делом Гринов. Дядя Грина – сэр Уильям Грэн Грин был одним из главных организаторов отдела морской разведки при военно-морском министерстве. Сестра Элизабет была сотрудницей МИ-6 (британской секретной разведывательной службы) и женой Родни Дэниса – одного из высокопоставленных чинов этого ведомства.

Благодаря таким родственным связям, в МИ-6 Грина приняли не раздумывая. В ту пору его единственной обязанностью было посещать светские рауты, которые устраивал таинственный человек по фамилии Смит. Про Смита никто ничего не знал. Знали только, что он невообразимо богат. Потому что в военное время, при строгом нормировании продуктов, ему удавалось устраивать приемы, которые иногда длились целые сутки. Дом Смита использовался секретными сотрудниками для проведения неформального собеседования с потенциальными агентами, которых британская разведывательная служба привлекала к себе на работу.

Процесс вербовки проходил несколько сумбурно, но достаточно убедительно. Предполагаемому агенту говорилось примерно следующее: «Мы не можем вам сказать, чем конкретно вы будете заниматься, но можем вас заверить, что если вы будете с нами сотрудничать, не надо будет опасаться шантажа и покушений на вашу жизнь…»

…Скорее всего, после этого периода деятельности в разведке у Грина и началось зарождаться ироническое отношение к спецслужбам своей страны, которое впоследствии нашло отражение в его романах.

В октябре 41-го Грину предлагают пройти краткий курс по базовой теории разведки. Но это занятие не оправдало его восторженных ожиданий. Ещё бы!.. Курс начался со строевой подготовки. Грину эта дисциплина не давалась вообще! И преподаватель постоянно ставил его в пример того, как не надо выполнять упражнения. Затем слушателей обучали езде на мотоцикле. После того, как Грин разбил вдребезги две машины, его освободили от этих занятий. Теория и практика разведки преподавалась в перерывах между муштрой и мотокроссом.

Окончив краткий курс обучения, Грин получил назначение во Фритаун, столицу государства Сьерра-Леоне Западной Африки. Карьеру разведчика Грин попытался начать с размахом. Для начала, он предложил открыть на средства МИ-6 публичный дом, который, по его мнению, обязательно привлек бы офицеров французского флота. Представительницы древнейшей профессии могли бы выуживать у французов полезную информацию и передавать её Грину. Руководства МИ-6 сочло подобное предложение не джентльменским и порекомендовало Грину изыскать иные возможности. Тогда он решил привлечь к работе общину американских монахов, проживавших в Сенегале. Монахи, святые люди, не должны были вызвать никаких подозрений. Руководство одобрило этот план. Но сорвалось и это предприятие…

После этого случая Грин даже не пытался разрабатывать новые планы. Он только то и делал, что отсылал бессмысленные доклады, которые иногда подписывал своим кодовым именем – «агент 59200», а иногда именами героев классической литературы. Его доклады изобиловали непонятными каламбурами, загадочными цитатами и ссылками на литературные произведения.

Вечерами об приглашал своих друзей англичан и развлекал их охотой на тараканов. Когда в 1943 году его отозвали обратно в Великобританию, в МИ-6 вздохнули с облегчением…

Потом Грина отправили в нейтральную Португалию в качестве куратора тамошней агентурной сети.

…До конца жизни Грин не мог забыть свою службу в МИ-6, как тайного агента. Позже он написал несколько шпионских романов, проникнутых едкой иронией. Однако, не всё было так плохо. Грин писал: «Теперь я понимаю, что у меня была странная жизнь, бесполезная и никудышная, а иногда и откровенно скверная. Но, всё-таки, интересная и уж, конечно, не скучная…»

…Однако контакты Грина со спецслужбой не прекратились и после отставки из МИ-6. Из чего следует, что весь послевоенный период, вплоть до начала 80-х годов, некоторые поездки заграницу финансировались секретной службой. И он регулярно писал туда отчёты. Существует не бездоказательное мнение, что и во время военный действий в Индо-Китае Грин пребывал там в качестве английского разведчика, хотя представлялся журналистом и писателем, собирающим материал для нового романа.

…После успеха фильма про шпионов «Третий человек», снятого по роману Грэма Грина, писатель предложил ещё один сценарий. Однако британское бюро киноцензоров категорически отвергло его, заявив, что недопустимо снимать кино, в котором высмеивается деятельность спецслужб. Впрочем, Грин всё же снял иронический фильм о секретных службах – «Наш человек в Гаване». Сценарий был написан на основе его же одноименного романа. Главный герой – скромный торговец пылесосами, изобразив последнюю модель бытового прибора в гигантском масштабе, рапортовал в МИ-6, что пролетая на самолете над островом Куба, собственными глазами видел это секретное сооружение. За такую бесценную информацию МИ-6 не поскупилась с гонораром, и тихий бесцветный клерк зажил припеваючи. Настоящая служба секретной разведки сочла фильм оскорблением и даже собиралась подать в суд на Грина. Однако, и книга и фильм были столь популярны, что руководители МИ-6 не решились судиться с автором.

…Вот и ещё один штрих к портрету Грэма Грина. Этот материал составлен на основании стенограммы телевизионного проекта «Невидимый фронт. Грэм Грин».

Добавлю лишь одно: если кто ещё не имел удовольствия прочтения произведений Грина, начните с романа «Наш человек в Гаване».

А затем – «Тихий американец». И вы будете иметь представление о творчестве Грина, как о том, которое он сам называл «развлекательные истории», основанные на детективной интриге, так и о том, что сам писатель относил к серьезным романам.

…Грин был крупнейшим писателем своего времени. К тому же преуспевающим, что бывает не так часто. Но, вопреки успеху и материальному благополучию, он знал и что такое отчаяние. Страстность, которой обладал Грин (или она обладала им?) подчас снедала его. Но, к счастью для Грина, он нашёл против неё средство, пусть и не радикальное:

«Писательский труд – это форма терапии. И мне не понятно, как спасаются от безумия, тоски и панического страха, которые подстерегают человека на каждом шагу, те, кто не пишет книг, не сочиняет музыки, не рисует картоны…»

…И если по этой теме у нас всё, то переходим к следующей…

3 октября 195 лет со дня рождения известного русского поэта Ивана Саввича НИКИТИНА (1824 – 1861)

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Предлагаю тему – Иван Никитин – мастер поэтического пейзажа. Где-то так… Понимаю… кому-то из вас хотелось чего-нибудь этакого, чтоб поинтэрэсней?.. Погодите морщить носы и носики.

Вспомните себя в 10-12 лет. Учебники по русской литературе 4-7 класса. Там ещё не изучался системный курс. А знакомили учеников с лучшими творениями Пушкина, Лермонтова, Некрасова… И, кому повезло с учителем, там формировались литературные вкусы. И было в этих строчках что-то, заставившее запомнить и полюбить их на всю жизнь.

…Иван Саввич Никитин, по отзыву И.А. Бунина, умел как никто другой передать «... все запахи мокрых камышей, холодок дымящейся алой реки, горячий блеск солнца».

«Пойми живой язык природы —

И скажешь ты: прекрасен мир!»

И. С. Никитин

Звёзды меркнут и гаснут. В огне облака.

Белый пар по лугам расстилается.

По зеркальной воде, по кудрям лозняка

От зари алый свет разливается.

Дремлет чуткий камыш. Тишь – безлюдье вокруг.

Чуть приметна тропинка росистая.

Куст заденешь плечом, – на лицо тебе вдруг

С листьев брызнет роса серебристая.

Потянул ветерок, – воду морщит-рябит.

Пронеслись утки с шумом и скрылися.

Далеко-далеко колокольчик звенит.

Рыбаки в шалаше пробудилися.

Сняли сети с шестов, вёсла к лодкам несут...

А восток всё горит-разгорается.

Птички солнышка ждут, птички песни поют,

И стоит себе лес, улыбается.

Вот и солнце встаёт, из-за пашен блестит,

За морями ночлег свой покинуло,

На поля, на луга, на макушки ракит

Золотыми потоками хлынуло.

Едет пахарь с сохой, едет – песню поёт,

По плечу молодцу всё тяжёлое...

Не боли ты, душа! Отдохни от забот!

Здравствуй, солнце да утро весёлое!

И у кого не дрогнула душа при чтении этих стихов, того мне по-человечески жаль. Знать, такое, настоящее утро прошло мимо него в его жизни….

Иван Саввич родился и прожил всю свою недолгую (всего 37 лет!) и по внешним обстоятельствам совсем непоэтичную жизнь в Воронеже.

Его отец, Савва Евтихиевич, происходил из духовного сословия, но вышел из него и «приписался» к мещанам, завёл собственный завод восковых свеч, дом и лавку на бойком месте. Природный ум сочетался в нём с огромной физической силой, а любовь к чтению – с деспотизмом, ложившимся тяжёлым бременем на семью. Жена, Прасковья Ивановна, находилась в полном подчинении у мужа.

Хотя в это время в семье ещё был материальный достаток, детство будущего поэта не было счастливым. «Мечтами детскими ни с кем я не делился, не знал весёлых дней, весёлых игр не знал», – вспоминал он много лет спустя.

Рано выучившись грамоте у соседа сапожника, Иван много читает, хотя и без разбора, — то, что попадается под руку, любит бродить по живописным окрестностям, начинавшимся прямо за домом. Восьмилетним мальчиком он поступает в духовное училище, а после его окончания – в 1841 году – переходит в духовную семинарию, которую приходится бросить через два года. К этому времени семья разорилась. Завод, лавку и дом продали, вместо всего этого удалось купить небольшой постоялый двор, который сначала сдавали в аренду, а потом обслуживали сами. С горя отец и мать начали пить. Вся забота о хозяйстве на многие годы легла на плечи сына.

Каким чудом в этих условиях в нём зародилась искра поэзии, а зародившись, не угасла?! «Продавая извозчикам овёс и сено, – вспоминает он, – я обдумывал прочитанные мною и поразившие меня строки, обдумывал их в грязной избе под крик и песни разгулявшихся мужиков... Найдя свободную минуту, я уходил в какой-нибудь отдалённый уголок моего дома. Там я знакомился с тем, что составляет гордость человечества, там я слагал скромный стих, просившийся у меня из сердца».

Святая ночь! Теперь я чужд

Дневных тревог, насущных нужд.

Они забыты.

Жизни полны,

Виденья светлые встают:

Из глубины души, как волны,

Слова послушные текут.

И грустно мне мой труд отрадный,

Когда в окно рассвет блеснет,

Менять на холод беспощадный,

На бремя мелочных забот...

И снова жажду я досуга,

И темной ночи жду, как друга.

Писать стихи Никитин начал ещё в семинарии. А первая публикация – в «Воронежских губернских новостях» – появилась много позже: в 1853 году, когда поэту уже исполнилось двадцать девять лет, а оставалось прожить всего восемь...

Стихи опубликовали, о поэте-самородке заговорили (некоторые называли его поэтом-дворником), его стихи переписывались и ходили по рукам.

1856 году – первое издание стихотворений Никитина. Имя поэта становится известным.

А собственная жизнь поэта оставалась по-прежнему тяжёлой. Одному из своих друзей он пишет: «Читаю много, но ничего не делаю, и, право, не от лени. Несколько дней тому назад я заглянул домой — там кутёж! Сказал было старику, чтобы он поберёг своё и моё здоровье, поберёг деньги, — вышла сцена, да еще какая! Я убежал... и плакал навзрыд... Вот вам и поэзия!»

Временами Иван Саввич доходил до мрачного пессимизма и, как когда-то, при первых шагах в поэзии, сомневался в своём таланте, теперь уже оценённом и признанном. Свою лепту в настроение вносило и то, что Никитин надорвал своё здоровье в пору работы на постоялом дворе, и его начали преследовать болезни. Летом 1855 года, простудившись во время купания, он сильно ослаб, долго не мог ходить. «Тоска страшная...», – писал он. В такие минуты на помощь приходит вера. Неслучайно, наверное, одно из стихотворений, написанных в эти годы, «обращено» к Новому Завету:

...Здесь все в чудно сжатой картине

Представлено духом святым:

И мир, существующий ныне,

И бог, управляющий им,

И сущего в мире значенье,

Причина, и цель, и конец,

И вечного сына рожденье,

И крест, и терновый венец.

Как сладко читать эти строки,

Читая, молиться в тиши,

И плакать, и черпать уроки

Из них для ума и души!

Иван Саввич так и не женился и, похоже, влюбляясь, не позволял развиться страсти, понимая, что не может ввести любимую в свой дом, в среду, где страдает сам. Интересный внешне, талантливый и глубоко страдающий, Никитин, несомненно, привлекал сердца незаурядных женщин. В пору своих первых поэтических успехов его радушно приняли в семействе помещиков Плотниковых, где он находил «минутное счастье под кровлей чужой». В доме было много молодых девушек. Одной из них – Н.В. Плотниковой – Никитин посвятил четверостишие:

Как голубь, кротка и нежна,

Как лань молодая, пуглива,

О боже! Да будет она,

Как ангел небесный, счастлива.

Биографы Никитина и литературные критики справедливо отмечают, что у него мало стихотворений о любви. Но среди этих немногих есть замечательные – не пылкие, но сдержанно-трогательные:

День и ночь с тобой жду встречи,

Встречусь – голову теряю;

Речь веду, но эти речи

Всей душой я проклинаю.

Рвется чувство на свободу,

На любовь хочу ответа, —

Говорю я про погоду,

Говорю, как ты одета.

Не сердись, не слушай боле:

Этой лжи я сам не верю.

Я не рад своей неволе,

Я не рад, что лицемерю.

Такова моя отрада,

Так свой век я коротаю:

Тяжело ль – молчать мне надо,

Полюблю ль – любовь скрываю.

Друзья упрекали Никитина, что он мало пишет, и это правда.

Всё мучительнее протекали болезни. Осенью 1859 года внезапно умер близкий друг поэта И.А. Придорогин «стало меньше одним из самых лучших людей». В 1860 году — «на полпути» между смертью друга и своей собственной — Никитин напишет одно из лучших стихотворений — поминальный плач об ушедшем и о себе, о своей жизни, конец которой он уже ощущал физически.

Вырыта заступом яма глубокая.

Жизнь невеселая, жизнь одинокая,

Жизнь бесприютная, жизнь терпеливая,

Жизнь, как осенняя ночь, молчаливая, —

Горько она, моя бедная, шла

И, как степной огонек, замерла.

Что же? Усни, моя доля суровая!

Крепко закроется крышка сосновая,

Плотно сырою землею придавится,

Только одним человеком убавится...

Убыль его никому не больна,

Память о нем никому не нужна!..

Вот она – слышится песнь беззаботная,

Гостья погоста, певунья залетная,

В воздухе синем на воле купается;

Звонкая песнь серебром рассыпается...

Тише!.. О жизни покончен вопрос.

Больше не нужно ни песен, ни слез!

Почти весь 1861 год поэт лежал прикованный к постели. Особенно тяжело ему было летом, когда разъезжались друзья. Старик отец, как всегда пьяный, и тут не оставлял сына в покое. Эти сцены были настолько мучительные, что «знакомые могли лишь желать Никитину скорой смерти», которая и наступила 16 октября 1861 года. В последний путь его провожал весь город.

Посмертная жизнь поэта оказалась счастливее жизни реальной. Его стихи регулярно переиздавали, даже включали в учебники. В родном городе ему поставили памятник, назвали его именем Музей литературы края...

На слова Ивана Никитина написано более 60 песен и романсов. Некоторые стихотворения, положенные на музыку, стали поистине народными песнями, как, например, «Ухарь-купец», «Песнь бобыля», «На старом кургане».

Давным-давно известна, не одним поколением детей распеваема «Здравствуй, гостя зима»

А эту народную песню исполняли десятки известных песцов – «Ухарь-купец»

Здесь она в исполнении оперного певца, народного артиста СССР Леонида Сметанникова

Какая сложная и трагическая судьба. Спасибо, Володюшка, как всё-таки хорошо излагаешь.

Милушка пишет:: сложная и трагическая судьба

Как у всех, трагична коротка,

Такова есть творческая судьба.

Нетленны о творцах слова Семёныча,

Те что спел Он под гитару давеча!...

Цитата :: «Читаю много, но ничего не делаю, и, право, не от лени. Несколько дней тому назад я заглянул домой — там кутёж! Сказал было старику, чтобы он поберёг своё и моё здоровье, поберёг деньги, — вышла сцена, да еще какая! Я убежал... и плакал навзрыд... Вот вам и поэзия!»

А если б Он как родитель пил,

То не менее мало бы прожил.

И без Любви у Него лишь Книга, Муза.

Свободного, строптивого каприза!

ВЛАД&МИР пишет:: Посмертная жизнь поэта оказалась счастливее жизни реальной. Его стихи регулярно переиздавали, даже включали в учебники. В родном городе ему поставили памятник, назвали его именем Музей литературы края...

Ну как у такого же творца Семёныча,

И памятник ему на Ваганке поставили,

К которому не зарастёт народная тропа,

Когда в людских умах те песни зазвучали!

…Не знаю, как вам, но меня резануло вот это полное безысходной тоски…

Вырыта заступом яма глубокая.

Жизнь невеселая, жизнь одинокая,

Жизнь бесприютная, жизнь терпеливая,

Жизнь, как осенняя ночь, молчаливая, —

Горько она, моя бедная, шла

И, как степной огонек, замерла…

Просто горло перехватывает от отчаяния и боли душевной. Господи! Какие же муки должен испытывать человек, который породил такие стихи?!..

Не ради шутки, не от скуки

Я как умел слагал свой стих,

Я воплощал боль сердца в звуки…

Думаю, это и есть главное в поэзии: воплощать в звуки восторг души или боль сердца…

Конечно, мы – «Хорошее настроение». Но хорошее настроение не предусматривает толстокожести, равнодушия, безразличия к чужой боли…

Широко известно высказывание:

Не бойся врагов – в худшем случае они могут тебя убить.

Не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать.

Бойся равнодушных – они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство…

«Необъяснимая штука – душа. Никто не знает, где находится, но все знают, как она, сука, болит…»

А Пётр Мамонов (ну, тот, который «Звуки Му») мысль о душе сформулировал так: «Блатные правильно говорят: в гробу карманов нет. Что собрал в душе, с тем и будешь лежать! Человеческая жизнь — как луч. У человека есть начало и нет конца! Понимаете, как интересно!..»

Души в гробу не лежат, Души сверх, надгробье, летают, оплакивая плоть!

Ища туда, куда бы следовало бы Душе в новую плоть ей воплотиться!

Цитата :: «Блатные правильно говорят: в гробу карманов нет. Что собрал в душе, с тем и будешь лежать! Человеческая жизнь — как луч. У человека есть начало и нет конца! Понимаете, как интересно!..»

Любая Человеческая жизнь бесконечна, кроме прошлого и настоящего есть в любой жизни будущее. Если у человека есть дети внуки, то в них вкладывают свою Душу, а творцы жи к своим произведениям, как к ребёнку, с Душою сотворить нетленные строчки для будущих поколений!

Жизнь Вечна!!!

И все знают, что душа есть. Может не каждый готов в этом признаться. И болит она, и стонет, и радуется.

15 октября – 195 лет со дня рождения русского поэта, прозаика, драматурга Михаила Юрьевича ЛЕРМОНТОВА.

«Просто представить себе нельзя, до какой высоты этот человек поднялся бы, если бы не погиб двадцати семи лет»

Иван Бунин

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

К этой теме подхожу с особым трепетом, волнением и сомнением…

Ну, как же?! Ведь Лермонтова знают все: и старые и молодые… в школе изучали. Да вот вопрос: знают ли? Один «знаток» опубликовал свою версию дуэли, на которой погиб поэт. Не будем спорить с версией, бог с ним! Тем более, что никто не знает, как оно было, а версий существует множество. Но вот что интересно, в соответствии с этой версией получается – Лермонтов «сам напросился»… был скверный, неприятный человек: глаза холодные, язык беспощадный. Вот и получил свое…

Типа, там… как у Высоцкого:

В Ленинграде-городе, у Пяти Углов

Получил по морде Саня Соколов :

Пел немузыкально, скандалил, –

Ну и, значит, правильно, что дали.

И знаете, это отчасти правда! А подумать: кто оставил такие воспоминания? Люди СВЕТА. Те самые, которых поэт не жаловал, те – «жадною толпой стоящие у трона, свободы, гения и славы палачи…». Конечно, он был неприятным для них! А для друзей, для людей, которых он уважал, был у него и взор ласковый, и слова теплые, и внимание…

Кстати, в дуэли Пушкина с Дантесом (помните, мы об этом говорили давеча?) свет осудил именно Пушкина.

…Да знаем ли мы Лермонтова?..

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой….

Это ведь он о себе… мятежном… «Белеет парус одинокий…» – стихотворение программное, в нем чувствуется зрелось… завершение некоего идейного цикла… А вы знаете, что написано оно в 1832 году, автору всего 18 лет! Он тогда еще и сам не знал, что он – ЛЕРМОНТОВ (!).

…Нам почти неведом Лермонтов – драматург. А у него ведь пять пьес! И в них – весь поэт, со своими страстями… своей болью…

Вот, к примеру, «Люди и страсти» – про конфликт между близкими людьми, который всегда терзал поэта.

Бабушка – Елизавета Алексеевна Арсеньева (Столыпина), не простила Юрию Петровичу Лермонтову неравного брака, попрекала его бедностью. Но он нежно любил маленького сына и после смерти обожаемой женщины хотел забрать его. Да куда там!.. Для бабушки внук был единственным светом в окошке…

Он растет в атмосфере обожания, но и мучительных переживаний. Отца он любит и трудно переносит разлуку. А когда, по пришествию ряда лет, они снова встретились, то это был уже опустившийся человек. Больной и сломленный жизнью.

…А дома, в Тарханах, тоже немало мрачных впечатлений. Как-то он увидел покосившиеся избы, грязь и гарь внутри, ребятишки вместе с животными ползают по полу… Он потребовал от бабушки построить новую деревню! И что бы вы думали? Ни в чем не могла отказать внуку – построила! Знали вы такого Лермонтова?

…Он говорил на пяти языках! У него прекрасные способности к языкам. Ну, все дворянство говорило по-французски. Помните, Пушкин о Татьяне, любимой героине: «Она по-русски плохо знала, журналов наших не читала и выражалася с трудом на языке своем родном». Лермонтов же специально изучает русский. Кроме того… французский, немецкий, английский, латынь, тюрский… И это не предел, останься он жить…

…Он очень музыкален – играл на фортепиано, на скрипке и на флейте, писал музыку и перекладывал на музыку свои стихи… Он замечательно рисует... Откройте любой томик его стихов – увидите его картины. Кроме того… батальные сцены, картины природы Кавказа… Существует мнение специалистов: если бы он не был великим поэтом, стал бы выдающимся художником.

А вот ещё… Он имел удивительные способности в математике. А в детском-юношеском возрасте обладал уникальным даром – умел в уме производить операции с большими числами. Его мозг, подобно современным компьютерам, способен был проводить сложение и вычитание, умножение и деление… – любые арифметические действия с любыми числами…

Обладал великолепной памятью…

Затем – университет… Но! После двух лет учебы из университета был отчислен за участие в протестах против консервативных профессоров. (А грозила солдатчина!) И снова выручила влиятельная бабушка. Потом – юнкерское училище. По тем временам военная карьера считалась самой достойной для дворянского юноши…

…Когда он погиб, бабушка ослепла от слез… Это не метафора, действительно ослепла, выплакала глаза. Но если бы она не посоветовала ему поступить в юнкерское училище, его судьба могла бы сложиться иначе.

…Слава пришла в 1837-м. Был убит Поэт ПУШКИН! Потрясенный Лермонтов пишет свое знаменитое «На смерть Поэта». В сотнях списков стихи расходятся по рукам. Но за все приходится платить. За славой последовала ссылка поэта на Кавказ. А слава – следом… И никакие репрессии и ссылки не в силах ее притушить.

Он – отчаянный храбрец, его не раз представляют к награде, но царь никогда не утверждает наградные листы. Еще бы! – ненавидит и боится.

…За 4 года – от 1837-го до 1841-го – слава Михаила Юрьевича сломала все границы. На него мода в свете. Он успел напечатать лучшие свои стихи! В самых известных журналах! Вышел сборник его стихов, он его сам составил! Вышел «Герой нашего времени»!

…Лермонтов никогда не звал «Русь к топору», не был революционером-демократом…

По обыкновению, мы наклеиваем ярлыки на писателей – поэтов. Некрасов, Чернышевский – наш человек – революционный демократ. Тютчев, Никитин, Фет – апологеты «чистого искусства» – «искусства для искусства».

А Пушкин, Лермонтов – выхватываем отдельные строки и пытаемся делать из них демократов. Да не надо никого во что-то рядить. Они заслуживают любви и уважения, памяти народной уже за то, что они сделали.

…XIX столетие. Польша пережила несколько разделов, часть ее под управлением российского царя. В Варшаве вспыхнуло освободительное восстание, и российская армия бросилась на усмирение непокорных. Европейская интеллигенция негодует, но значительная часть российской – аплодирует родному захватчику. Воздержусь от исторических параллелей, но наши духовные предки в патриотическом угаре одобряли захват Польши два столетия назад.

Тот же Александр Сергеевич готов был лично принуждать к покорности восставших поляков. «Их надо задушить», и «Если заварится общая, европейская война, то, право, буду сожалеть о своей женитьбе…», – писал в письмах обрусевший стихотворец. Пушкин считал войну с народом Польши семейным, славянским делом, попутно по-семейному обзывая поляков ляхами.

Стихотворения Пушкина, в том числе и «Клеветникам России», вместе с патриотическим стихом Жуковского, были немедленно опубликованы под обложкой «На взятие Варшавы». Публикацию лично одобрил царь Николай I. Император стремился сделать поэта «идеологом православия, самодержавия и великорусского национализма». Однако Пушкин сделался таким сам: он считал, что самостоятельное существование Польши противоречит интересам России.

Когда Пушкин писал «о глубине сибирских руд» и декабристах, он казался демократом. Но глубина польско-российского конфликта показала его истинное лицо, его взгляды и убеждения, а точнее, оскал православия, самодержавия и великорусского национализма.

В свое время Пушкину ответил Адам Мицкевич стихотворением «Русским друзьям» (в другом переводе «Друзьям-москалям»), в котором непрямо обвинил Пушкина в предательстве общих для них свободолюбивых идеалов.

Как поэт, Пушкин не ответил. Однако просил у царя разрешения издавать политический журнал. Дескать, «озлобленная Европа нападает покамест на Россию не оружием, но ежедневной бешеной клеветою... Пускай позволят нам, русским писателям, отражать бесстыдные и невежественные нападки».

…Но были в России во все времена настоящие совестливые люди. Вяземский называл польскую поэзию Пушкина «шинельной». Александр Тургенев (не путать с Иваном Тургеневым) писал брату Николаю: «Твое заключение о Пушкине справедливо: в нем точно есть еще варварство».

…А как вам дважды вековой союз с горцами Кавказа? Он крепился дружественными саблями царского генерала Ермолова. Дружественный Сталин отправил в ссылку весь народ…

Вот что писал по российскому определению поэт-демократ Александр Пушкин: «Смирись Кавказ, Ермолов едет…». Все то же и через двести лет...

А вот Лермонтов, который прощался с рабством в России (ну помните: «Прощай, немытая Россия»), точно так же, как и Пушкин, учил жителей Кавказа:

Смирись, черкес! и запад и восток,

Быть может, скоро твой разделит рок.

Настанет час — и скажешь сам надменно:

Пускай я раб, но раб царя вселенной!

Ну, что тут скажешь?.. Раб царя Вселенной действительно звучит. Гордо...

…По обыкновению, меня снова занесло…

Однако, вернёмся к Лермонтову… Он был диссидентом, если уж надо давать какие-то определения… инакомыслящий, не согласный с существующим порядком вещей. В те времена не употребляли этого слова, да и понятия такого не было. А он уже был! Он был противником существующего строя… рабства, покорности, криводушия, корысти, приспособленчества, лести, трусости, бездушия, жестокости, жадности… Обмана не выносил.

И все же – человеком своего времени.

А то, что не звал «Русь к топору»? Так ведь тоже вопрос: а надо ли?..

…Михаил Юрьевич не смог победить все то, против чего выступал. …Все это не было изжито и в ХХ, и, скорее всего, не закончится в ХХІ. Но в этом ли задача поэта? Его главное предназначение – будить мысли и чувства людей… побуждать к действию…

И через века нижайший поклон за то ПОЭТУ!

…Смерти он не боялся. Много писал о ней. Дуэль… До сих пор не ясно, кто был этот Мартынов. Лермонтов обрадовался, встретив его в Пятигорске. Они были товарищами по юнкерскому училищу. Кто-то из исследователей доказывает, что Мартынов был подкуплен, мол, не он – убил бы другой.

Другие говорят, что просто обиделся: Лермонтов посмеялся то ли над ним, то ли над его сестрами… Мог. У этого гениального мальчишки был злой язык, чужого самолюбия не щадил… Во всяком случае, за дуэль Мартынов наказан не был. О Мартынове пишут разное. Кто-то – что он вышел в отставку, выгодно женился, спокойно прожил свой век. Кто-то – что весь век мучился раскаянием… Мне кажется, будь он порядочным человеком, должен был бы пустить себе пулю в лоб… "Не мог понять в сей миг кровавый, на что он руку поднимал…"

Как Лермонтов писал и про что, очень хорошо понимали великие русские писатели – гиганты. Л.Толстой утверждал: если бы Лермонтов не погиб так рано, в русской словесности не было бы нужды ни в самом Толстом, ни в Чехове…

Прикоснуться к чуду – дорогого стоит. Давайте перечитаем Лермонтова. Какие разные проблемы и стиль! "Мцыри" и "Тамбовская казначейша"! "Беглец" и "Песня про купца Калашникова"! "Герой нашего времени" и "Люблю Россию я, но странною любовью". Начните с "Песни про купца Калашникова", пожалуй… Много раздумий вызывает…

И как всегда спасибо, Володя, за живой и интересный рассказ. Надо будет перечитать его произведения.

Как тут все интересно, завтра все прочту, сегодня чуть жива))

Цитата :: Вырыта заступом яма глубокая.
Жизнь невеселая, жизнь одинокая,
Жизнь бесприютная, жизнь терпеливая,
Жизнь, как осенняя ночь, молчаливая, —
Горько она, моя бедная, шла
И, как степной огонек, замерла…

в каждой строчке отчаяние и безысходность... Не дай бог кому такой судьбы.
Как часто принятие, оценка таланта приходит после смерти.
Володя, но ведь

Цитата :: В последний путь его провожал весь город.

Значит все же признание было?

Оказывается и Лермонтова совсем не знала, о многих вещах прочла впервые. Спасибо, Володя, пошла читать про Калашникова!)

Прочла! Ода человеку чести и собственного достоинства... Время Грозного, да?
Не очень понятно почему казнь. Честный бой. Казнить победителя нелогично...

18 октября 85 лет со дня рождения русского писателя – фантаста Кира БУЛЫЧЁВА (Игорь Всеволодович Можейко) (1934 – 2003)

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

С чего бы начать погружаться в эту тему?

…Я учился в пятом (или шестом?) классе. Однажды попал в руки журнал «Юный техник». Он сразу выдался мне на удивление интересным. Упросил родителей, чтобы мне его подписали. С тех пор (1957-58) и почти до развала Союза я читал этот журнал. Стыдно признаваться (журнал ведь детский, для среднего старшего школьного возраста), но всегда с нетерпением ждал нового номера.

Со временем появились другие пристрастия – «Литературная газета», журналы «Юность», «Молодая гвардия», «Иностранная литература», «Роман-газета»… Но привязанность к «Юному технику» сохранилась на долгие годы. На это дело подсел и мой сын.

А к чему это всё, спросите? Помимо того, что журнал популяризует достижения отечественной и зарубежной науки, учит закручивать болты и гайки…, он публикует научно-художественные и фантастические произведения.

В номерах журнала была напечатана не одна сотня научно-фантастических рассказов и повестей, как маститых отечественных и зарубежных фантастов, так и начинающих авторов, даже школьников.

Какую фантастику мы знали о той поре? Александра Беляева с упоением прочитывали по несколько раз, особенно «Человек-амфибия», Жюль Верн, понятно дело, Алексей Толстой – «Аэлита», «Гиперболоид…», Александр Грин…

А благодаря этому журналу узнал о том, что помимо наших кумиров существуют Александр Казанцев, Грэм Грин (его изумительный «Паровозик» помню до сих пор), Станислав Лем, Айзек Азимов, Гарри Гаррисон, Роберт Шекли, Рэй Брэдбери… И, конечно же, Кир Булычёв…

Спрашиваю сына: «А когда ты впервые узнал о Кире Булычёве?»

Говорит: «Странный вопрос… Почти в каждом номере «Юного техника» его рассказы были». Вопрос действительно странный. Я ведь тоже… Но это уже в 70-е… А в 80-е о нём узнала вся страна, благодаря «Госте из будущего» и огромное количество мальчишек тут же влюбились в Алису Селезнёву.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

К тому же Кир Булычёв с удовольствием общался с детьми, отвечал на вопросы школьников, а однажды предпринял нечто совершенно невероятное: в «Пионерской правде» печатался его роман без начала и конца по письмам читателей…

Журнал «ЮТ» вообще (и Кир Булычёв в частности) делали очень важную работу – воспитывали читателя, формировали его вкус.

Примечательно также, что с 1984 по 1993 год Игорь Всеволодович Можейко (Кир Булычев) работал в редакционной коллегии журнала «ЮТ», и на страницах «Юного техника» было опубликовано немало произведений этого признанного классика российской фантастики.

Конечно, сейчас век иных информационных технологий, но всё-таки (если и жалею о чём-нибудь) то это о том, что уходит в прошлое общение с «живой» книгой. А я представляю, как в ХIХ веке книгу получали с неразрезанными страницами. Пользовались специальным ножом для разрезания бумаги. Это было целое действо! Читатель, к какой-то мере, чувствовал свое соприкосновение к процессу создания книги.

Неразрезанный книжный том – это выражение, обозначающее, что книга была куплена ещё непрочитанной. Быть её первым читателем – в этом тоже удовольствие.

…Трудно говорить о Кире Булычёве как о писателе. Ибо писателя Кира Булычёва знают все. Читателям разных поколений – от уже пожилых до юных – полюбились отважная девочка Алиса, находчивый доктор Павлыш, чудаковатые, но такие обаятельные обитатели маленького городка с гордым именем Великий Гусляр. Да и экранизации его книг смотрели многие – даже если кто-то пропустил классическую «Гостью из будущего» (что было практически невозможно), то уж «Тайна третьей планеты» точно знакома практически каждому. Однако, даже настоящее имя писателя для многих долго оставалось неизвестным…

Вот поставь вопрос навскидку: а что за страна такая – Мьянма? Так не каждый сразу и ответит… Бирма – её прежнее название.

А между тем, под псевдонимом Кир Булычёв свои произведения выпускал крупный учёный, доктор исторических наук, авторитетный востоковед Игорь Всеволодович Можейко, автор нескольких монографий по истории Юго-Восточной Азии: «История Бирмы», «Бирма: религия и политика», «Западный ветер – ясная погода» и других. (Между прочим, даже докторскую защищал по этой теме.)

Причём литературный талант проявлялся и в этом: под своим настоящим именем Можейко опубликовал множество интереснейших книг о давних временах и дальних странах, о людях, овеянных дымкой легенд и преданий, о кровавых битвах и мирных путешествиях, о великих географических открытиях и тайнах мировой истории и культуры, до сих пор остающихся неразгаданными. Это и «7 и 37 чудес», где рассказывается о чудесах света, не вошедших в «классическую семёрку». И «1185 год», где автор вместо того, чтобы, по обычаю историков, рассказать о многих годах одной страны, поведал о том, что происходило в течение одного года в разных странах. И «Пираты, корсары, рейдеры» – увлекательная хроника морского разбоя за много веков.

Ещё востоковед и переводчик Можейко много (а по советским меркам – невероятно много) ездил по миру. В его путевых очерках вся экзотика стран Азии и Африки – особенно Бирмы (ныне – Мьянмы) и Ганы. Помимо очерков и статей, Можейко написал ещё две довольно объёмных публицистических работы: книгу мемуаров «Как стать фантастом?» – о том, что жизненные реалии СССР сами по себе были таковы, что писать фантастику казалось совершенно естественным делом. Кир Булычёв также автор литературоведческого исследования «Падчерица эпохи» о судьбе жанра фантастики в нашей стране.

…И всё же, всемирно известный учёный-историк оставался гораздо менее знаменитым, чем писатель-фантаст Кир Булычёв. Впрочем, это говорит только о совершенно невероятной популярности его как фантаста.

Но даже это не всё. Игорь Можейко был не только писателем, учёным-востоковедом, путешественником-очеркистом. Имею намерение рассказать вам о тех сторонах его таланта, о которых не знал почти никто за пределами узкого круга его друзей и исследователей творчества.

ПОЭТ…

Да, Игорь Можейко – Кир Булычёв – действительно был ещё и поэтом, самобытным и остроумным, мастером пейзажной, философской, любовной лирики, автором весёлых, а порой лукаво-ироничных детских стихов, шутливых песен для кинолент и мультфильмов.

И пока Игорь Можейко не стал фантастом Киром Булычёвым, основой его творчества была поэзия. Первая книга стихов Кира Булычёва вышла в 1992 году.

Он начал писать стихи в подростковом возрасте и постоянно возвращался к поэзии на протяжении всей жизни. Друзья рассказывали, что в те же годы он с успехом сочинял пародии на популярные эстрадные песни. А знаменитую блатную «Мурку» даже перевёл на английский…

Даже в этих ученических опытах виден талант – лёгкость обращения со словом, неожиданные и даже хулиганские рифмы, точность описания. Часто в основу стихов ложились яркие впечатления, привезённые из многочисленных путешествий…

Нередко героями его произведений становились исторические персонажи. Есть стихи, рассказывающие о погибшем при заговоре бояр князе Андрее Боголюбском, об убитом по приказу Бориса Годунова царевиче Дмитрии, о великом поэте Лермонтове, о легендарном путешественнике Марко Поло (ему посвящена целая поэма)… И, конечно же, немало прекрасной лирики было посвящено Кире Сошинской, верной спутнице жизни.

Искать чего-то мчатся нá море

Седого дыма паруса.

На запотевшей двери тамбура

Я слово «Кира» написал.

Вчерашний день бежит за поездом,

Колёса ветром теребя.

Я полземли измерил в поисках,

Чтобы опять найти тебя.

И только невероятный успех Булычёва-фантаста привёл к тому, что Можейко-поэт так и остался в тени. Впрочем, сам Игорь Всеволодович относился к своим поэтическим штудиям с изрядной иронией и долгое время вообще не стремился их публиковать. Он даже в шутку называл себя «неудавшимся поэтом». Но на самом деле поэтом он был самым настоящим, просто гораздо бóльшая удача сопутствовала ему на другом поприще.

«Я ещё и неудавшийся поэт. И мои челябинские друзья даже выпустили две моих поэтических книжки. Все свои стихи я, конечно, не помню, и даже короткие не помню, но одно вот стихотворение я сейчас вспомнил и могу с вами поделиться. Оно звучит так:

Я пришёл к тебе с приветом,

Рассказать, что Солнце село,

Что Земля и все планеты

Взяты по тому же делу…»

Из передачи «Линия жизни», 2003 год

Впервые Игорь Можейко обнародовал свои стихи не совсем традиционно – он вставил несколько четверостиший в повесть «Миллион приключений». Произошло это ещё в 1976 году, но первое полное издание повести (включая стихи) вышло только шесть лет спустя. Приём оказался удачным. В 1981 году была опубликована написанная двумя годами ранее повесть «Царицын ключ» – некоторые реплики её героев представляли собой своеобразный ритмический речитатив. Вот так эти стихи могли бы выглядеть, если бы были набраны не «в строчку», а привычным для стихов способом:

И увидела она, неживой лежит,
Неживой лежит возле озера…
Неживой лежит, от тоски иссох.
От тоски иссох, без любви погиб.
И пошла она к ключу Царицыну.
Как к тому ключу за живой водой…

Ехидные пародийные строки вошли в «гуслярскую» повесть «Перпендикулярный мир»:

Наш родной счастливый дом

Воздвигается трудом.

Чем склонения зубрить,

Лучше сваю в землю вбить.

Левой – правой, левой – правой!

География – отрава,

Все науки – ерунда,

Без созидательного труда.

И позже, в 1990-х – начале 2000-х годов, редкая фантастическая повесть Булычёва обходилась без стихотворений или песен. Некоторые персонажи даже говорили стихами: например, уникальная болезнь одной из героинь «гуслярского» рассказа «Ксения без головы» просто-напросто не позволяла ей говорить не в рифму.

А первая именно поэтическая публикация состоялась в январе 1991 года в журнале «Сельская молодёжь». Подборку под названием «Стихи для детей после 16 лет» редакция журнала представила читателям следующим образом: «Эти озорные стихи написаны для узкого круга друзей, но Булычёв согласился расширить этот круг».

В основном в журнал вошли стихи-юморески: «Как-то Петя-пионер…», «Кто играет ночью в карты…», «Лев Иваныч Дураков…», «Не верь, малютка, снам и чудесам…», «Почему же, почему же…», «Раз Пушкин и Гоголь чинили забор…», «Я пришёл к тебе с пакетом…».

Были и иронические стихи своей сугубо эротической тематикой:

Утконос и утконожка

Как-то выпили немножко,

И такой пошёл разврат!

…В этом Дарвин виноват.

К сожалению, читатели привыкли воспринимать Булычёва именно как фантаста, и выход поэтического сборника хотя и не прошёл совсем уж незамеченным, но привлёк куда меньше внимания, чем заслуживал.

Но поэтические тексты Булычёва существовали не только в «бумажном» виде. Он написал довольно много песен для фильмов по своим произведениям. Помните озорную «Песенку шофёра» из мультфильма «Два билета в Индию»?

Эх, прокачу! Как ветер в поле – доля ямщика.

Дед мой в кибитке, я в кабинке, эх, грузовика!

Внук мой ракетой над планетой

чертит кренделя.

Под ним поля, под ним моря, под ним Земля…

Увы, из всех написанных для фильмов песен эта так и осталась единственной, увидевшей свет. К счастью, все тексты сохранились в архиве писателя и были опубликованы в посмертных сборниках стихотворений.

В жизни Игоря Всеволодовича Можейко случались и неудачи, и потери, и поражения. Многое осталось незавершённым – далеко не только знаменитые циклы «Река Хронос» и «Убежище»… В одном из его поздних стихотворений об этом сказано с грустью и ясным осознанием неизбежной для всех участи:

Напишите на сайте

Игорю-ру,

Что вы будете жить,

Когда я умру.

Я приму то послание

Без возражений.

Жизнь, увы, не бывает

Без поражений.

А вот ещё стихи…

За домами океан, до утра в тумане.

Ночь на том конце Земли ласково дурманит.

Ах, какая тишина между мной и миром!

Где ты, милая моя?

Грустно мне без милой.

Космическая гипотеза

Марсиане бродили

По барханам Сахары.

Оставляли следы у воды.

Отмечали на картах

Запасы руды.

Марсиане молчали,

Молчала Сахара.

Марсианам Земля не понравилась.

Марсиане обратно отправились.

* * *

Моим стихам, которых нынче даже

Никто в сортир с собою не берёт,

Подобно заговорщикам со стажем,

Наступит свой черёд.

И на цитаты

В коридорах власти

Вожди их жадно будут рвать на части.

* * *

Сколько есть у друга рук,

Всё протянет другу друг.

Если так случится вдруг,

Что у друга нету рук,

Не судите друга строго,

Он протянет другу ногу.

Стрекоза и муравей

Зима на подходе,

Зима на носу,

Темней и прохладней

В сосновом лесу.

Осеннего дождика каплет слеза,

Пришла к муравью на поклон стрекоза,

Спросила, как в басне:

– Не пустишь к себе?

Я пела, плясала,

Все с домом, я – без.

Сказал муравей:

– Заходите сюда.

(Не пустишь, задёргает по судам.

«Оставил в беде,

Отказал в трудный час».)

– Входите, я чайник поставлю сейчас.

* * *

Нет, Пётр, нам не суждено

В Европу прорубить окно!

И будут наши мордочки

Торчать из узких форточек.

* * *

За сентябрём придёт четверг,

А за апрелем дождик.

Жил-был советский человек

И до чего-то дожил.

* * *

Дядя Коля спит и спит

Красный, словно вымпел.

Мы решили – это СПИД,

Оказалось – выпил.

* * *

Ждём разлуку, ждем свиданья,

Ждём вдвоем и ждем одни.

Почему-то в ожиданьи

Мы свои проводим дни.

Завтра буду ждать, чтоб поезд

Полз быстрей до рубежа.

Нет занятья беспокойней

И привычнее, чем ждать.

Ожиданья вечный пленник,

Прочих пленников среди,

Беспощадно гоним время,

Словно вечность впереди.

В преднамеренном галопе

По барьерам дней летим.

В результате смерть торопим,

Хоть, конечно, не хотим.

А со смертью на свиданьи

Будем места ждать в раю…

За рецепт от ожиданья

Я полцарства отдаю!

* * *

Отложите смерть мою,

Отложите, умоляю!

Я бессмертье догоняю,

Но, боюсь, не догоню.

Мне бы снять, как сапоги,

Как тяжёлые вериги,

Ненаписанные книги,

Непройдённые круги.

То ли рая, то ли ада…

Уточнять уже не надо,

Правду знать мне не с руки.

Художник

И всё же у Игоря Всеволодовича Можейко – у Кира Булычёва – была завидная творческая судьба. И не только как у фантаста, учёного и популяризатора науки. И даже не только как у поэта…

Он мог стать не писателем или учёным, а профессиональным художником. И хотя этот вариант не реализовался, с живописью Игорь Всеволодович всё равно так и не расстался до конца.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Пейзажи и натюрморты – удивительно тёплые и живые

Наверное, вовсе не удивительно, что его женой стала профессиональная художница Кира Алексеевна Сошинская. Впоследствии Игорь с юмором вспоминал, что, взглянув на его энергичные занятия изобразительным искусством, супруга предложила каждому заниматься своим делом: «Ты лучше пиши, а рисование оставь мне». Так и получилось – многие книги Кира Булычёва и некоторые научнопопулярные труды Игоря Можейко увидели свет именно в оригинальном и выразительном художественном оформлении его жены.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Игорь Можейко. Натюрморт

Акварелью же Игорь Всеволодович продолжал рисовать для себя. Он создавал прекрасные натюрморты, специально составляя букеты цветов, в том числе редких и необычных, и дополняя композиции фруктами, чью аппетитность он умел великолепно передавать. Пейзажной натурой по-прежнему становилось всё, что он видел …

Может показаться странным, что писатель-фантаст Кир Булычёв выступал в изобразительном искусстве как художник-реалист. Скорее всего, права Кира Сошинская, проницательно сказавшая о его художественных работах: «Фантастика вся ушла в литературу. А здесь он хотел рисовать то, что видит». Занятиям живописью Можейко мог уделять целые дни напролёт, временно отложив все другие дела. В последнее лето своей жизни он тоже много рисовал…

Если стихи Можейко хотя бы изредка приходили к читателю, то его картины до недавнего времени оставались совершенно неизвестны.

Фалерист

У Игоря Можейко была ещё одна подлинная страсть – фалеристика – коллекционирование орденов, медалей, значков, любых нагрудных знаков. На излёте перестройки он, отчасти неожиданно для себя, оказался признанным учёным-фалеристом – широко известным и авторитетным специалистом по научному исследованию и художественному описанию всевозможных наград.

В те времена интерес к такого рода увлечениям, мягко говоря, не приветствовался государственными властями. В конце 1960-х – начале 1970-х годов Игорь едва не угодил под суд по сфабрикованному «делу нумизматов». По тогдашним советским законам любые сделки с драгоценными металлами квалифицировались как валютные махинации и автоматически попадали под пристальный контроль компетентных органов. Увы, уровень компетенции этих органов был недостаточно высок. Майор из КГБ, руководивший допросами «злонамеренных валютчиков» совершенно серьёзно именовал подследственных «преступными мумизматиками». Слова «нумизмат» он, как выяснилось, не знал. Хорошо, что тогда всё обошлось. Кто знает, чем оно могло бы обернуться?

* * *

Говорят, талантливый человек талантлив во всём. Возможно, это и не абсолютная истина, но в отношении Игоря Всеволодовича Можейко – Кира Булычёва – востоковеда, переводчика, популяризатора науки, очеркиста, писателя, поэта, художника, учёного-фалериста – это несомненно правда.

Чем женское фэнтези отличается от мужского.

11.08.2017

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Для современного фэнтези (в частности русскоязычного) характерно перенасыщение книгами, авторами которых стали женщины. При этом большинство характеристик, указывающих на различия между мужским и женским фэнтези, очень сложно назвать положительными. Женской литературе такого плана обычно приписывается концентрация на эмоциональных переживаниях героини, поверхностные суждения о мирообразующих факторах (политика, экономика, общество, магия и другие), а также успевший надоесть формат «дневника» от первого лица.

Существует также хорошее универсальное фэнтези – захватывающие сюжеты, яркие персонажи и запоминающиеся истории. И это тот случай, когда совершенно не важна гендерная принадлежность автора.

Роль книг Ольги Громыко в развитии жанра

Ольга Громыко – белорусская писательница – стала одной из первых русскоговорящих авторов, работающих в жанре фэнтези. Её творением является серия книг, описывающих приключения Вольхи Редной – молодой ведьмы. По сути, эти книги были лёгкими и приятными для прочтения. Исключительно хороший язык написания, многочисленные интересные сюжетные повороты – ними сформированы некоторые клише и стандарты, которыми в настоящее время руководствуется большинство авторов-женщин.

Но в книгах о Вольхе Редной идеально сбалансирован интересный сюжет, яркие персонажи, сконцентрированы эмоции и переживания – ведь у автора серии присутствует литературное чутье и выраженный вкус. Тогда как книги других писателей, написанные под вдохновением от этой истории, заметно уступают оригиналу.

Герои женщины и герои-мужчины

В мужском фэнтези в качестве типичного героя выбирается персонаж, обладающий следующими качествами:

изворотливость;
гибкий ум;
концентрация боевых добродетелей.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

При этом героиня женского фэнтези обязана быть:

исключительно хороша собой;
сводить с ума всех мужчин, встречающихся на пути;
обязательно ужасно одинока.

В таких героях и героинях обычно воплощается всё то, чего авторам недостаёт в собственной жизни. А герои-воины или герои-десантники выглядят в мире фэнтези намного органичней, по сравнению с прекрасными амазонками, наделёнными чрезмерно богатым внутренним миром. Произведения с подобными героинями очень сложно воспринимать всерьез и без скепсиса.

А ещё для женского фэнтези характерна такая особенность, что оно зачастую вырастает на основании фанатских продолжений любимых произведений.

Вот почему Кир Булычёв выбрал свою героиню Алису, с качествами женского фэнтэзи???

Хороша собой, ну да, свела с ума мужчин космических пиратов, ну и одинока в будущем, хотя и не скажешь об одиночестве Алисы при путешествии в прошлое в Колин класс.

» ОКТЯБРЬ
» ОКТЯБРЬ 2013
» НОЯБРЬ-2019