Архив Бликов 2011г.

28 ноября — 130 лет со дня рождения австрийского писателя Стефана ЦВЕЙГА.

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

С чего начать-то?..
…Честно
говоря, нередко, называя это имя — Стефан Цвейг, встречаешься с
недоуменными взглядами. Увы, в массе своей, люди его не знают. Думают,
что это какой-нибудь «новичок» в мире литературы.
(Хотя и то правда… те, кого люди знают в массе своей, вряд ли станут темой наших «светских бесед».)

Да что уж там… Ведь разброс мнений имеет место и у нас, в наших беседах.
Вот,
к примеру, мой друг Серега-Леопольд безапелляционно заявил: «А я не
люблю Цвейга! Мне… импортная литература не очень нравится, и писатели
импортные многие тоже непонятны. Мне больше Русская классика по душе…»

Вот так вот…Чистосердечно… что ж… по крайней мере, откровенно…

А
ведь Стефан Цвейг — писатель удивительный! И если бы Серега таки
переборол своё предубеждение и прочел пару-тройку новелл Стефана Цвейга,
думаю, он бы согласился с тем, что его произведения так близки нам,
сегодняшнему читателю!
В нем есть то, чего так недостает нам
сегодняшним — Доброты… Искренности… Того, что по широко
распространенному мнению является уделом лохов и мешает делать карьеру…
жить без оглядки на совестливость…

Сразу оговорюсь… Лично мне очень нравится Цвейг.
Самые
зачитанные книги моей домашней библиотеки — это «импортные» (по
выражению Серёги) Проспер Мериме и Стефан Цвейг. Знакомство с ними
состоялось еще в юношеские годы, и я с уверенностью скажу, что в моем
взрослении и становлении они сыграли немалую роль.
Сначала, скажу
откровенно, (по вполне понятным причинам, связанным с подростковым
возрастом) «Легенда о сестрах-близнецах», затем — новеллы «Амок»,
«Фантастическая ночь»… знаменитые «Звездные часы человечества»…
Ну, а
со временем — «Летняя новелла»… Ведь только к концу начинаешь понимать,
что для пожилого человека все эти перипетии — это не просто забава.
Увы… Любовь дорого обходится старикам…

Ну и — «Письмо незнакомки», конечно. История, которая болит…
Она настолько читана, что, кажется, могу цитировать ее почти наизусть…
Вот начало новеллы:

«Когда известный беллетрист Р., после трехдневной поездки для отдыха в
горы, возвратился ранним утром в Вену и, купив на вокзале газету,
взглянул на число, он вдруг вспомнил, что сегодня день его рождения.
Сорок первый, - быстро сообразил он, и этот факт не обрадовал и не
огорчил его. Бегло перелистал он шелестящие страницы газеты, взял такси и
поехал к себе на квартиру. Слуга доложил ему о приходивших в его
отсутствие двух посетителях, о нескольких вызовах по телефону и принес
на подносе накопившуюся почту. Писатель лениво просмотрел
корреспонденцию, вскрыл несколько конвертов, заинтересовавшись фамилией
отправителя; письмо, написанное незнакомым почерком и показавшееся ему
слишком объемистым, он отложил в сторону. Слуга подал чай. Удобно
усевшись в кресло, он еще раз пробежал газету, заглянул в присланные
каталоги, потом закурил сигару и взялся за отложенное письмо…»

…Немного
погодя, уютно устроившись в кресле и закурив сигару, он распечатывает
письмо. Ни на нем, ни на конверте нет имени и адреса отправителя. Письмо
начинается словами «Тебе, никогда не знавшему меня», и непонятно, что
это — обращение или заголовок. Заинтригованный, Р. погружается в чтение.

…А дальше следует, в сущности, обычная и я бы даже сказал, банальная история…
Девочка
влюбилась во взрослого мужчину, который ее даже не замечал. Розе было
тринадцать, когда она впервые увидела его, писателя Альберта Ранка. С
этого момента он стал смыслом ее существования на всю жизнь.
Она
взрослела, и ее любовь превращалась во всепоглощающую страсть. Однажды
он обратил внимание на нее, красивую девушку, и пригласил к себе.
Несколько романтичных ночей, и Ранк, не привыкший обременять себя
серьезными отношениями с женщинами, забыл о ней…

Эта новелла
очень созвучна с "Гранатовым браслетом" Куприна. И кажется, такие
глубокие чувства — действительно редкость. Но тем и примечательно данное
произведение: это — ИДЕАЛ!.. идеал любви... Хотя кто-то может назвать
это одержимостью, зацикленностью, синдромом Адели, болезнью,
ненормальностью и т.д. и т.п.
И вот выползает черная змея сомненья, мненье возникает:
А нужна ли она вообще ТАКАЯ любовь?!
Это уже, вроде как и не любовь вовсе, а диагноз…
Немыслимо
вот так всю жизнь любить без взаимных чувств... И зачем, спрашивается,
так губить свою жизнь из-за какого-то ветреного писателя?! Да и не нужна
была ему ее любовь…

Так?.. Нет?..
Так, да не так…
Писатель
вовсе не призывает всех следовать героине новеллы. Идеал в реальной
жизни явление редкое. Но идеал — это нравственный ориентир… стержень,
вокруг которого формируется всё остальное…

И уж точно, новелла не оставляет равнодушным и заставляет задуматься…

Новеллой с изюминкой является и «Смятение чувств»… так сказать — с загадкой,
И всё время, когда читаешь, пытаешься эту загадку разгадать.
(А
новелла — это такой жанр, который, как правило, предусматривает
неожиданный финал.) И вот когда наступает развязка, возникает мысль:
«Ну, Цвейг дает!..»

А между тем, это рассказ о настоящей,
светлой, чистой любви, имеющей очень разные формы, здесь выразившейся
именно подобным образом. Любовь во всём многообразии её проявлений,
которая не осуждает, не требует, не вынуждает…
Разве не о такой любви мечтает большинство?..

Автор,
используя своё блестящее умение тонко выстроить сюжет и живописать все
аспекты душевных терзаний главных героев, словно бы напоминает нам, что
ничто не имеет значения, кроме одной её — любви…

.............................
Ну, то, что Стефан ЦВЕЙГ — писатель моей юности, я уже говорил… Причем
постоянно перечитываемый писатель… И я по-доброму завидую тем, кто
причастится к чуду его творений впервые!..

Стефан Цвейг — Человек... талант… доброе сердце, но прежде всего — Человек!
Человек,
видевший жизнь так, как она есть, и писавший про жизнь так, как это
едва ли доступно современным писателям. Вы, нынешние, нут-ка!..
Наряду
с Ремарком и Тургеневым он являлся человеком и своего, и в то же время
не своего времени (лет грядущих). И, так же как и они, оставил для
будущего, для нас с вами, толику своей души, своей мудрости и своего
сердца, и, я уверен, после прочтения его книг (хотя бы одной) любой
человек станет, хоть и на мизерную каплю, но лучше...

После
сегодняшней так называемой литературы вы испытаете нечто, подобное
глотку чистой воды, возможность вдохнуть свежий воздух человеческих
отношений, наполненных ЛЮБОВЬЮ и ДОБРОТОЙ. А слог? Это просто поэзия в
прозе… песня! хочется читать, читать и читать!!!

Ну и… о жизненном пути Стефана Цвейга…
Родился
28 ноября 1881 в Вене. Учился и получил докторскую степень в Венском
университете. Много путешествовал по Европе и Индии, в последние годы
Первой мировой войны присоединился к группе писателей, выступавших
против войны. После войны до 1934 Цвейг жил в Зальцбурге, затем,
понуждаемый нацистами к эмиграции, переселился в Лондон.
В 1940 году
переехал в США, где оставался до августа 1941, после чего перебрался в
Бразилию. В отчаянии от неминуемой, как им казалось, победы нацистов
(ну, это по одной из версий) 23 февраля 1942 супруги Цвейг совершили
самоубийство в Петрополисе близ Рио-де-Жанейро….
Вот так вот… если быть кратким.

…Родившийся
в лоскутной монархии Габсбургов, он с юных лет чувствовал себя
человеком не столько австрийской или немецкой культуры, сколько духовным
сыном той Европы, которая ещё не знала заколюченных границ и свирепых
таможен, но уже набухала взаимным недоверием, приведшим к взрыву в
1914-м.

Когда смолкли пушки первой мировой, а от Австро-Венгрии
остался обломок (не знавший, что ему делать с этой, свалившейся на него
независимостью), Цвейг как истый диссидент вновь "поднял бокал за успех
безнадёжного дела".

В 1920-х он стал ошеломляюще знаменит!
Со
свойственной ему трезвостью Цвейг объяснял успех прежде всего заботой о
читателе: подобно скульптору, он отсекал лишнее от первоначального
текста, превращая его в ёмкую небольшую книгу.

Секрет успеха
Цвейга – в душевном здоровье его книг. Он много писал о болезненных
явлениях психики, но мало кто из литераторов того тревожного времени
сохранял такой заряд просветительского оптимизма, как Цвейг. Для
маленького человека, придавленного то экономическим кризисом, то
тиранией, то войной, его книги были глотками кислорода.

Последние
годы жизни Цвейга омрачились наступлением Гитлера. Не менее горько было
наблюдать ослиную беспечность сограждан – даже в Австрии евреи не
верили, что с ними может случиться беда. Словно заранее готовясь к
смерти, Цвейг торопился написать "Вчерашний мир (Воспоминания
европейца)" – реквием по цивилизации, которую так любил.

Когда
стало ясно, что Германия поглотит Австрию, Цвейг дрогнул. Старый
европеец не выдержал второго за четверть века торжества мракобесия – и
покинул родину. А четыре года спустя в далёкой Бразилии добровольно ушёл
из жизни, завещав остальным "дождаться рассвета".

Таких
европейцев, как Стефан Цвейг, давно уже нет. Их не стало после Второй
мировой войны. Духовный климат стран нынешнего Евросоюза подозрительно
напоминает советскую модель – не столько "расцвет и сближение равных
культур", сколько удручающая нивелировка. Похоже, интеллигенция Европы
забыла о своей роли в угоду двум ложным альтернативам – высоколобой
элитарности и узколобому прагматизму.

Цвейг, отвергавший обе эти крайности, ныне занесён классификаторами от литературной критики в рубрику "средних писателей".
Хорошо,
если бы "среднего" писателя удосужилась прочесть хоть половина тех, для
кого детективы средней руки стали вершиной литературной мысли.

Ох
уж… эти классификаторы… Только серость может классифицировать таким
образом... Середняки ставят в свою среду "середняков" гениального
человека, дабы самим возвыситься…

Друзья, вот не могу умолчать, не могу не отдать должное
памяти уникальнейшего ЧЕЛОВЕКА. Этот человек меня глубоко перепахал…
меня, мой внутренний мир, мое мировосприятие…
Лично для меня (да
разве только для меня?) он всегда был и навсегда останется образцом,
эталоном… чести, совести, неподкупности, преданности делу, высочайшего
профессионализма, подлинной интеллигентности и настоящего патриотизма…

Он имеет негласный титул «совести нации».

Именно о нем и о таких, как он, поэт Андрей Вознесенский сказал:

Есть русская интеллигенция.
Вы думали — нет? Есть.
Не масса индифферентная,
а совесть страны и честь.

…Воюет с извечной дурью,
для подвига рождена,
отечественная литература —
отечественная война.

Какое призванье лестное
служить ей, отдавши честь:
«Есть, русская интеллигенция!
Есть!»

Этот человек — Дмитрий Сергеевич Лихачев.

28 ноября — 105 лет со дня рождения Дмитрия Сергеевича ЛИХАЧЕВА, великого (не побоюсь этого слова) русского ученого литературоведа, академика, выдающегося деятеля культуры.
Дмитрий
Сергеевич — Герой Социалистического Труда, кавалер орденов апостола
Андрея Первозванного, «За заслуги перед Отечеством» II степени, ордена
Ленина, Трудового Красного Знамени…


Увеличить это изображение
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Вот кратко о нём…
Дмитрий
Сергеевич Лихачев родился 28 ноября 1906 года в Санкт-Петербурге. В
1928 году Лихачев окончил факультет общественных наук Ленинградского
государственного университета. С 1938 года – младший, а с 1941 года –
старший научный сотрудник Института русской литературы АН СССР, где
руководит сектором древнерусской литературы.

В феврале 1928 года Лихачев был арестован и осужден на 5 лет за участие в студенческом кружке «Космическая академия наук».
Вся
его вина сводилась к тому, что в этом кружке он сделал доклад о старой
русской орфографии. В итоге —5 лет за контрреволюционную деятельность.
До ноября 1931 года Дмитрий Сергеевич являлся политзаключенным в Соловецком лагере особого назначения.
Досрочно освобождён в 1932 году и вернулся в Ленинград. А в 1936 году с Лихачёва были сняты все судимости.

Его первая работа – «Картежные игры уголовников» – была опубликована в 1930 году в журнале «Соловецкие острова».
Лихачев
– автор фундаментальных трудов, посвященных истории русской литературы
(главным образом древнерусской) и русской культуры. Ему принадлежат
сотни работ (пятьсот научных работ, более шестисот публицистических
трудов) по широкому кругу проблем теории и истории древнерусской
литературы.
В 1952 году присуждена Сталинская премия второй степени за коллективный научный труд «История культуры Древней Руси. Т. 2».

Многие
из его трудов переведены на английский, болгарский, итальянский,
польский, чешский, французский, испанский, японский, китайский, немецкий
языки. Его вклад в сохранение русской культуры неоценим.
Умер Дмитрий Сергеевич Лихачев 30 сентября 1999 года, в возрасте 92 лет.

Значение творческой и общественной деятельности Дмитрия Сергеевича Лихачева трудно переоценить.
Он
внес значительный вклад в развитие изучения древнерусской литературы.
Лихачев во многом посодействовал развитию книжной серии «Литературные
памятники».
Вот уж о ком можно по праву сказать: «Сеял разумное, доброе, вечное!..»
Известный
актер, народный артист РФ Игорь Дмитриев так охарактеризовал основное
значение Д. С. Лихачева в развитии русской культуры:
«Гордость
русского народа, гордость интеллигенции. Я не знаю, кто сможет занять
его место и кто сможет иметь право говорить так о любых проблемах
российской культуры с таким знанием и с такой болью за нее…»

…Никогда
не состоял в КПСС, отказывался подписывать письма против видных
деятелей культуры СССР. (А предлагали настоятельно, как это только умели
товарищи из партийных и правоохранительных органов…) Но не был и
диссидентом (в прямом смысле этого слова) и всегда стремился найти
компромисс с властью.
Его позиции по отношению к Октябрьской
революции, большевизму не были однозначными. Но, в частности, в интервью
1995 года Лихачев говорит следующее:
«Ведь что такое… Октябрьский
переворот? Против кого он был направлен? Против интеллигенции. Первый
год во власти стояли полузнайки. Стали арестовывать профессоров…»

В
октябре 1993 г. Лихачёв подписал «Письмо сорока двух» с призывом о
запрете коммунистических и шовинистических партий и движений.

В
1998 г. Лихачёв принял из рук президента Ельцина восстановленный Орден
Андрея Первозванного № 1, что далеко неоднозначно было расценено частью
российской интеллигенции. Негативную реакцию усилил поступок
Солженицина, который от того же ордена демонстративно отказался.

Дмитрий
Лихачёв всегда был глубоко верующим человеком. О своих религиозных
чувствах он публично не рассуждал, редко писал, но веру свою крепко
хранил. В разделе «О жизни и смерти» в своей книге «Русская культура» он
писал так: «Религия либо занимает основное место в жизни человека, либо
у него ее нет вовсе. Нельзя верить в Бога „попутно“, „между прочим“,
признавать Бога как постулат и вспоминать о Нем только, когда
спрашивают».

…Так давайте же, друзья, воздадим должное памяти этого замечательного человека!
И выразим надежду на то, что будет и впредь Российская земля рождать людей, подобных Дмитрию Сергеевичу Лихачеву.
Как там у Некрасова в его «Памяти Добролюбова»?

Природа-мать! когда б таких людей
Ты иногда не посылала миру,
Заглохла б нива жизни…

...Ну, нельзя забывать ТАКИХ людей, не имеем мы на то права!..

Хотелось бы еще немного задержаться в теме…
Позволю себе,
пользуясь возможностью, поделиться с вами, друзья мои, возможно не
столько мыслями, обобщениями и выводами, сколько вопросами, которые меня
волнуют и на которые у меня пока полных ответов нет…
Эти вопросы можно свести к теме «Российская интеллигенция и ее роль в общественной жизни».
Ну… где-то так…

Прежде
всего, — что такое интеллигенция? Ведь это понятие, как мне
представляется, чисто российское (я сознательно не употребляю
определение «русское», считая его более узким) и содержание его
преимущественно скорее эмоциональное, нежели логическое.
(Вот и
Дмитрий Сергеевич Лихачев неоднократно обращался к вопросу о русской
интеллигенции, и Александр Исаевич Солженицын, и другие, не менее
достойные люди…)
Во множестве словарей "интеллигенция" формулируется
как слой «людей, профессионально занятых умственным трудом». Иными
словами, те, кто головой своей зарабатывает на кусок хлеба с маслом (или
без?). В постреволюционное время интеллигенция была вогнана в
служебно-чиновный класс, и само слово "интеллигенция" упоминалось
преимущественно как бранное: «гнилая интеллигенция»…

Более
определенно и с нескрываемым раздражением свое отношение к интеллигенции
выразил вождь мирового пролетарьята: «Интеллектуальные силы рабочих и
крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и её
пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно…»

Конечно, я отдаю себе отчет в том, что «интеллигенция» — понятие неоднородное.
И все же… Где-то с середины 19 века утвердилось социальное значение этого понятия.
И
оно уже содержит тот самый эмоциональный акцент, о котором я уже
упомянул. Это мозг нации, движущая сила нации и даже совесть нации…
(Разумеется, речь о тех ее лучших представителях, которые, с моей точки
зрения, могут быть отнесены к разряду интеллигентов.)

Вот
прав таки Солженицын: интеллигент — это не только образованный
человек, тем более не тот, которому он дал такое обозначение как
"образованец" (что-то вроде как "самозванец" или "оборванец").
Это, может быть, и несколько резко, но Александр Исаевич понимает под
этим обозначением слой людей образованных, однако продажных, или просто
слабых духом.
Интеллигент же — не просто представитель профессии,
связанной с умственным трудом (инженер, врач, ученый, художник,
писатель), но и человек, обладающий умственной порядочностью.

И в этом его сила!.. При всём при том, что он не отличается выдающимися физическими данными, но отличается силой духа…

…Ну, вот я и подошел к тому, чтоб более конкретно обозначить, так сказать, направление своих размышлений.
Как
смогли эти (отнюдь не атлетического сложения, а зачастую, так и вовсе
даже наоборот…) люди, выжить в чудовищных условиях сталинских лагерей,
где и не таких ломали?
Где нашли они силы выстоять, не превратиться в скотов, и остаться ЧЕЛОВЕКОМ?!

…У
меня было несколько дедов, и все они с неимоверно интересными судьбами.
Один, погиб, истово выполняя указания партии о коллективизации, и в
советские времена характеризовался не иначе, как герой… одна их улиц
нашего города до сих пор носит его имя. Трое других прошли через систему
ГУЛАГ, двое не вернулись.
Так вот, один из них, крестьянин с
деда-прадеда, так и не обучившийся грамоте, был сослан на строительство
Беломорканала. Примерно в то же время, когда там пребывал и переведенный
с Соловков Дмитрий Лихачев.
(Кстати, ветеран Первой конной… но не пожелал вступать в колхоз, вот и проходил «перевоспитание» в лагере.)

В
его рассказах о пребывании там были и рассказы об участи интеллигентов в
условиях зоны. И было в его рассказах несколько эпизодов, когда он
выступал в защиту с виду тщедушных «очкариков».
Мне всегда было
интересно, что побуждало его (а он был не одинок в этом) к подобным
поступкам, когда, казало бы, — каждый сам за себя… Ведь не просто
жалость, как к беззащитному собачонке или котенку?..
Скорее всего, исходила от этих людей какая-то сила, сила духа, которую не мог не почувствовать даже безграмотный человек.

Вот и в материалах в тему «Лихачев Дмитрий на Соловках»…
Был
там Ванька Комиссаров, король соловецких урок, который один раз спас
Дмитрию Сергеевичу жизнь. Так вот, этот Ванька Комиссаров обучил Дмитрия
Сергеевича, как достоинства не терять, а всегда по своей форме ходить.
От него Дмитрий Сергеевич и прозвище свое получил - "медяковый штым",
что на тюремном жаргоне означает "сообразительный человек".

Соловецкому
узнику Дмитрию Сергеевичу Господь дал долгий век... Он пережил все:
революцию, Соловки, блокаду, самую страшную блокадную зиму.
Сталинская кровавая метла его не пощадила. На Соловках его могли и расстрелять.

Однажды
он отлучился из барака на свидание с приехавшими родителями. К нему
прибегает друг: за тобой приходили, ты включен в список на расстрел, по
плану должны расстрелять 300 человек. Лихачеву удалось спрятаться и
избежать расстрела…

Но кто же, эти люди, которые для выполнения
плана по расстрелам хватали кого попало? Лихачев называет их так: "В это
время власть в Соловецком лагере начали захватывать сумасшедшие,
садисты".
В лагере?...
А в остальной России власть захватили нормальные люди, не садисты?..

…Интеллигенция
и в условиях Соловков не сдавалась. Она жила своей, часто скрытой от
посторонних глаз, духовной жизнью, собираясь и обсуждая разные
философские проблемы. Там ведь были очень интересные люди. Например,
художник Прасс, написавший лучший портрет Чехова. Выйдя на свободу, он
уехал в Париж и вскоре умер.

Заключенные поддерживали друг друга,
помогали. Александр Александрович Мейер на Соловках работал над своими
философскими статьями, и в частности, над размышлениями о "Фаусте".
Текст Гете ему подавал Гаврила Осипович Гордон, человек
энциклопедических знаний, помнивший всего "Фауста" наизусть на немецком
языке. Философские статьи А.А.Мейера опубликованы в 1981 году в Париже.

…Это были исключительные, замечательные люди, и наш долг помнить их и рассказывать о них.

Фея ПЕРЕМЕН:

Цитата:
Лихачеву удалось
спрятаться и избежать расстрела…

...получается, что вместо него расстреляли кого-то другого? не интеллигента,...
Каков он "кодекс чести" у интеллигентов?
«Интеллигент – это человек, которому стыдно за совершенный им проступок,
даже если никто о нем не догадывается»

Ох, Олюшка — Феюшка ты наша ненаглядная…
Подкинула таки дровишков в костер?!
Я
уже было погрузился в «декабрьского» Александра Александровича Иванова,
а тут ты со своим постом. И, как всегда, умеешь выцепить… определить
самое что ни на есть — суть вопроса…
Ну, и ты полагаешь, я смогу пройти мимо?..

…Нет, можно, конечно, ответить и покороче.
Типа… разброс в отношении к интеллигенции обширен. И я об этом уже сказал выше: от «совесть нации» до «говно нации».
Я сосредоточил внимание на первом.
Ты пытаешься обратить внимание на второе…
Ну, как же!.. Лихачеву удалось спрятаться и избежать расстрела… а вместо него расстреляли кого-то другого… не интеллигента...
Знать не прошел Дмитрий Сергеевич тест на вшивость, не так ли?..

И
тут же смещен акцент с поступков тех людей (или нелюдей? сумасшедших?
садистов?), которые для выполнения плана по расстрелам хватали, кого
попало, - на интеллигента Лихачева, которому удалось избежать расстрела…

А ведь "кодекс чести" у интеллигентов каков:
«Интеллигент – это человек, которому стыдно за совершенный им проступок,
даже если никто о нем не догадывается»?
Знать, должен был первым на расстрел пойти… с гордо поднятой головой и, желательно, с песней на губе?..
Я правильно понял твою мысль?..

М-да… Как сказал бы Валентин: ребята, истина где-то посредине. И он таки был бы прав, наш мудрый Валентин.

…Но
тут я вспомнил, что уже как-то рассуждал в эту тему здесь, в «Бликах…».
(Вот только запамятовал, за какой месяц.) И, как мне тогда казалось,
убедительно……Люди склонны к простым оценкам, к односложным ответам, к
четкому разделу на черное и белое – ты за СССР или ты против СССР, за
«белых» или за «красных»?.. Так нас учили…

Несомненно,
в СССР было свое хорошее, и это нельзя отрицать. К этому хорошему, в
первую очередь, относились социальные гарантии, сносный, по сравнению с
нынешним, уровень жизни для большей части населения…

Проблема в
другом… Зло системы в том, что она стремилась нивелировать личность,
сломать человека и подогнать его под общий стандарт. Но если человек
начинает мыслить, то сделать это намного сложнее. Не в этом ли
объяснение отношения советских властей к интеллигенции? Во все времена…
От глухого неприятия до стремления подогнать ее об общие стандарты, ею
же, системой этой и выработанные.

И опять таки… Что же это за явление такое — интеллигенция?
Интеллигент
всегда был человеком с обостренным чувством справедливости и социальной
ответственности, больной совестью, благородными устремлениями и
высокими моральными принципами.

Но это далеко не исчерпывающая
характеристика. Интеллигент сегодняшний – это, нередко, пустоболт,
надоедливый краснобай, не отвечающий за последствия своих слов, не
могущий совершать реальные дела, не обладающий реальными
организаторскими способностями, не имеющий сил и разумения заработать
деньги, организовать нормальное рабочее место…
Заметьте, значение термина «интеллигенция» трансформации подверглось!
И в нынешнее время понятие это неоднозначное…

С
одной стороны, явление это не очень привлекательное. Интеллигент – это
человек, провозглашающий приоритет морали над истиной и пытающийся
следовать этому. В случае же очевидного поражения морали перед лицом
истины интеллигент не желает признавать поражения, стучит ногами,
ругается и предпочтет заниматься бессмысленным занятием, но только не
признать истинное положение вещей. Вот чем интеллигент плох!..

Интеллигент
бесполезен в экстренных ситуациях, когда нужно пожертвовать малым ради
большого. Интеллигент не может быть военачальником, потому что это
требует умения обречь на смерть немногих, ради спасения многих.
Интеллигент не смог бы взять на себя такую ответственность. Интеллигент
не может ломать сопротивление, провозглашая, что интересы любой
человеческой личности превыше всего. Более того, могу озвучить мысль,
которая кому-то покажется кощунственной: а не лучше ли было
нейтрализовать несколько тысяч революционеров в июле 1917 года, и не
получить десятки миллионов убитых в результате Октябрьского переворота и
прихода к власти советов? Вот в чем вредоносность интеллигента.
Теперь можете пинать меня ногами, если имеете желание …

НО!..
Но люди, которые сейчас бросают камень в интеллигенцию, — быдло. Идти
строем в интеллектуальном, гражданском и социальном смысле – всегда
сомнительно. Потому что не важно идти строем под транспарантом «Смерть
троцкистско-бухаринским собакам!» или «Всем записываться в красную армию
товарища Троцкого», «Великому Сталину УРА!» или «Демократия превыше
всего». Неблагодарное это занятие - ходить строем под транспарантами...
Ведь от транспаранта не меняется структура — меняется только знак.

…Сегодня,
когда идет сплошное потребительство самого вульгарного толка, когда все
ставят на рыночные отношения, нам пытаются объяснить, что либерализм –
это прекрасно, а под либерализмом понимают неким образом анархию.

Это
сейчас называют либерализмом! Но когда больные и старые подыхают под
забором, либерализм ли это? Либерализм – это великий принцип уравнивания
возможностей, свобода не только предпринимательства, но и одновременно
забота о сирых и убогих, выравнивание возможностей слабых и сильных,
выравнивание стартовых возможностей...
Сегодня либерализма на
постсоветском пространстве нет. Мы живем не в волчьих, а шакальих
условиях – кто может, тот урвал. Не пойман – не вор.

В условиях,
когда вор известен, но суд куплен, а свидетели убиты, интеллигенция, то
есть люди, которые руководствуются единственно моралью и плевать хотели
на такую истину, ибо истина эта настолько тошнотворна, что мы будем
руководствоваться только моралью – сегодня такая интеллигенция
благотворна и спасительна, потому что ни одни рецепты не действуют в ста
процентах случаев. Если 10 лет назад интеллигенция была недоразумением,
то как раз сегодня настоящая интеллигенция – это единственный шанс на
то, что люди перестанут быть быдлом.

И в этом смысле вполне справедливым представляется утверждение: Интеллигенция — совесть нации!

…И за Шолохова с Окуджавой я таки не смолчу… бо имею чьто сказать...

Валентин: «…по-моему, бог - это совесть.
Если она у чела есть - он живет с Верой.
Если нет - то хоть лоб об пол в церквах разбей, хоть миллиард заработай - нет счастья...»

…Не возможно не согласиться…
На слуху часто повторяемое и всему человечеству внушаемое: «Бог есть любовь…»
Я не принадлежу к воинствующим атеистам (ровно, как и к истово верующим).
Но
у меня всегда вызывало внутреннее несогласие... один из
основополагающих постулатов веры: возлюби врага своего… мать, у которой
убили её ребенка должна возлюбить убийцу?..
Но утверждение «Бог — это совесть…» мне кажется более убедительным.
Ибо
в нем нет антагонизма… оно примиряющее в конфликте (если таковой
имеется) между верующими и теми, кто живет по собственной совести, не
являясь апологетом религий…

Ведь (пусть и формально) создается
такое впечатление, будто если у верующих отобрать Бога — начнётся полный
беспредел и анархия. Что без кнута и запретов невозможно быть вполне
порядочным человеком.

Может, это покажется кому-то удивительным,
но есть люди достаточно сильные, чтобы хорошо себя вести безо всяких
кнутов или пряников. Люди, которых ничто не держит в рамках... кроме
собственной совести…
Ведь, думаю, каждый согласится, что людям легче работать если над душой никто не стоит?..

Но,
к сожалению (или к счастью?) механизм формирования совести пока не
открыт наукой. А ведь как заманчиво выглядит: встроенные программы
встроить в чиновников и все враз перестали бы воровать?..
Но нет таких механизмов. Не знает наука, что такое нравственность и нафига она нужна. И уж тем более — как ее формировать.
Не прерогатива это науки. Или, вернее, не науки это прерогатива.
И даже более того… наука — безнравственна, а точнее — бесстрастна.

Говоря о совести, мы вторгаемся в мир иррационального, непостижимого и непознаваемого…
А
таковым (с точки зрения науки) является искусство — это последнее
прибежище свободы и совести… (А его носители — подлинная интеллигенция…)
Ибо невозможно "Поверить алгеброй гармонию", как то пытался пушкинский Сальери…

…В
далекие шестидесятые (помнится) нам, молодым, восторженным и горячим,
будоражил умы Андрей Вознесенский. И даже цитирование Вознесенского было
признаком некой элитарности, что ли?...

А наиболее цитированной в
наших кругах была поэма Вознесенского «Оза». В сущности, это поэма о
роли художника в эпоху научно-технической революции. «Искусство нужно
человеку как противоядие, чтобы человечество могло выжить в век техники и
ширпотреба…» — таков её основной лейтмотив.

Запомнились строки:

А может, милый друг,
мы впрямь сентиментальны?
И душу удалят, как вредные
миндалины?

Ужели и хорей, серебряный
флейтист,
погибнет, как форель погибла
у плотин?

…И
если таковое (не доведи Господи!) случится, вот тогда-то и начнется
настоящий апокалипсис. Ибо вместе с искусством погибнет и подлинная
интеллигентность — носитель СОВЕСТИ…
Так мыслю…

Валентин

Цитата :

Попробую возразить...хотя и трудно...
По-моему, любовь - это не "я хочу!"..
Это вот - страсть...вожделение...обладание...но не любовь.
А любовь...(мечтательно задумывается)
Очень красиво и точно, ИМХО, выразился один персонаж у М.А. Захарова:
"..Любовь - это возможность не задумываясь отдать свою жизнь за другого..."
Отдавать, а не брать...вот в чем тонкость...
И испытывать при этом удовольствие от того, что отдаешь...есть что и есть кому...
Так вот как-то... [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

А вот не поддамся на провокацию… и не ввяжусь в разговор о любви…
И все не потому, что сказать нечего…
А
потому, что это патока, сладкая помесь, и степень рисков довольно
высока… в том смысле, что увязнуть в этом легко, и выбираться из этой
трясины довольно трудно.
Скажу лишь одно… Мой друг Серёга, спасибо за
заботу… за ссылочку, но вопросы искусства обольщения дам (как бы это
помягче сказать?) для меня утратили актуальность… Впрочем, это вовсе не
обозначает, что их внимание для меня лишено удовольствия. Ибо (как ты
отметил) «Любви все возрасты покорны», — по утверждению одного
малоизвестного поэта, о котором Пушкин как-то сказал: «так он писал,
темно и вяло»...

…Но я хочу вернуться к Олюшкиному:
«…мне
сейчас почему-то вспомнился инцидент с обвинениями в плагиате Шолохова
Окуджавой. Благодаря которому в течение всей жизни писателя травили
психологически и морально, заставляя оправдываться перед всеми, что он
сам написал роман-эпопею
«Тихий Дон», а не заимствовал его...
Это пример "разборок" по-интеллигентски...»

Зацепило
меня это замечание. И не только потому, что тема так называемого
плагиата Шолохова, как вы понимаете, не могла меня не интересовать.
Естественно, что я, по возможности, в этой теме отслеживал всё, что
попадалось…
Меня это замечание зацепило, поскольку выводит на
целый круг вопросов, прежде всего, связанных с понятием морали…
нравственности творца, человека искусства…

Прежде всего, так
называемый «инцидент с обвинениями в плагиате Шолохова» возник далеко не
с подачи Окуджавы. Нет, я не спорю, возможно, Олюшке и попадало на
глаза, что Окуджава обвинял Шолохова в плагиате. Мне такие факты не
известны.
Но первые обвинения в адрес Шолохова появились задолго до
того, как это мог (по малолетству) сделать Окуджава… даже теоретически… А
началась эта история буквально с выхода в свет первых книг «Тихого
Дона».

Начиная с 1928 года, когда был опубликован роман Михаила
Шолохова «Тихий Дон», выдвигались предположения о том, что Шолохов в
действительности не является автором этого романа. Позже также
высказывались подозрения, что и другие произведения Шолохова были
написаны не им самим.
И сейчас вы можете легко сыскать превеликое
множество версий, приверженцы которых с пылом и жаром, основываясь на
результатах текстологического анализа произведений и различных
дополнительных соображениях, подвергают сомнению авторство Шолохова,
впрочем, гораздо больше других, считающих сей факт неоспоримым.

Не хочу вас утомлять всеми перипетиями этой истории.
Кому только не приписывалось авторство «Тихого Дона»?!
Но
из наиболее распространенных версий… — действительным автором «Тихого
Дона» был известный казачий писатель, участник Белого движения Фёдор
Крюков, умерший в 1920 году от тифа; а также писатель Александр
Серафимович (ну, тот, который «Железный поток» написал).
Споры на эту тему в литературоведческих кругах длятся и по сей день… Кое-кто успел защитить диссертации и даже книги издать…

Но
меня в этой проблеме, проблеме авторства текстов М.А. Шолохова, прежде
всего, интересует получивший в этой связи широкий общественный резонанс
комплекс этических, политических и иных вопросов и споров…

Да… так вот о комплексе этических, политических и иных вопросов и споров в связи с проблемой авторства текстов М.А. Шолохова…
Как-то мне попал на глаза Живой Журнал политолога Андрея Перла.
Одна
из страниц была посвящена именно той теме, которую подняла Олюшка… так
сказать, о необходимости следования заповеди «Не сотвори себе кумира»
применительно к людям от искусства.
И вот сейчас припомнилось…
Полагаю, это может заинтересовать и кого-либо из вас, друзья мои.

Должны ли мы, оценивая произведение, учитывать оценку личности творца?
Это серьезный вопрос…
К
примеру, вы узнаете, что писатель, произведения которого произвели на
вас неизгладимое впечатление, совершил неблаговидный поступок и
оказался, мягко говоря, нехорошим человеком.
Ну, и каково ваше решение, дальнейшие действия?
Конечно, вы с негодованием и презрением зашвырнете его книгу куда подальше?..
Или?..

Вам кажется, что в этом случае ответ очевиден? Ладно…
Но,
видите ли, поручик Лермонтов тоже был нехорошим человеком. И вдобавок
почти что дезертиром. Ведь ему (по большому счету), в момент дуэли на
горе Машук, надлежало быть в своем полку? Так что?.. Прекратим читать
"Героя нашего времени"? Как-то глупо выйдет, вы не находите?

Шолохов
тоже был нехорошим человеком. (Даже если отбросить всю эту возню с
подозрениями в плагиате.) Советский миллионер. Конъюнктурщик и лжец.
Да и еще наберется…
В
1966 году Михаил Александрович выступил на XXIII съезде КПСС и
высказался о процессе Синявского и Даниэля: «Иные, прикрываясь словами о
гуманизме, стенают о суровости приговора… Попадись эти молодчики с
чёрной совестью в памятные двадцатые годы, когда судили, не опираясь на
строго разграниченные статьи Уголовного кодекса, а «руководствуясь
революционным правосознанием», ох, не ту меру наказания получили бы эти
оборотни!»

А в 1973 году Шолохов подписал одиозное Письмо группы
советских писателей в редакцию газеты «Правда» с осуждением Солженицына и
Сахарова.

Ну, и что же теперь? "Тихий Дон" запретим? Отменим?..

Можно
даже сказать больше того. Среди авторов великих произведений литературы
трудно вспомнить вообще хотя бы одного хорошего человека. (Это если
получше узнать биографии писателей.) Может показаться, вообще одни
негодяи, неврастеники и подонки…

А как же наше всё… солнце русской поэзии Александр Сергеевич?..
Что, тоже на «приличного человека» не тянет?
Увы… и на солнце бывают пятна…
Любвеобилен до безобразности, вспыльчив, несдержан, азартный игрок…

Ну, так что? Отменим литературу?..
Или
все-таки признаем, что, благоговея перед литературным произведением, мы
отнюдь не обязаны провозглашать его автора нравственным авторитетом?

А вот и по адресу Окуджавы, и опять же в связи с…
Один блогер, дыша
благородным гневом, резко высказался по поводу Булата Шалвовича. По его
мнению, одно интервью Булата в августе 95-го года, когда он на радио
"Свобода" неожиданно сказал, что Басаев достоин памятника "отменило все,
сделанное им ранее".
(А было это после Буденновска и, мягко говоря, в глазах общественности выглядело скверно.)

Выглядело это буквально так:
- На ваш взгляд, кто такой Шамиль Басаев: новый Робин Гуд или террорист-убийца? - спрашивает ведущий.
-
То, что он совершил, конечно, печально и трагично, — ответил Окуджава. —
Но я думаю, что когда-нибудь ему поставят большой памятник. Потому что
он единственный, кто смог остановить бойню.
…перед этим погибли
пятьдесят тысяч мирных людей. Вы судите Шамиля Басаева вообще или
говорите об этом конкретном поступке? Если говорить о Шамиле Басаеве
вообще, я не юрист, я недостаточно информирован... Если говорить о том,
что случилось в Буденновске, - это печально и трагично, но война
трагичнее, чем этот поступок. И поэтому я думаю, что когда-нибудь ему
памятник поставят…

…Так отменило ли это интервью все,
сделанное Окуджавой ранее? Это, на самом деле, большой, больной и важный
вопрос. И я нарочито его заострил…
Спорить о том, был ли он неправ в
том эфире — бессмысленно. Не о чем спорить. Но перечеркнул ли он что-то
этим эфиром? И возможно ли такое: политическим заявлением (да хоть бы и
множеством заявлений) перечеркнуть что-то, ранее сделанное словом?

Мотивы
Окуджавы, делавшего то заявление, неочевидны. Можно предположить, что
он все же пытался быть гуманистом, и хотел найти меньшее зло… что ли?..

Окуджава
придерживался того мнения, что огромное количество жертв среди мирного
населения в той же Чечне, было по вине именно российских властей, а
потом уже всех остальных.

Но это неважно… Предположим, он был
подонком, негодяем, мерзавцем и высказался как мерзавцу свойственно.
Предположим… Допускаю, что кому-то так и покажется…

И что?
Теперь, узнав об этом (а я вот не знал. Не слушал я в 95-м радио
"Свобода" и сейчас не слушаю и не собираюсь) я должен перестать в
компании под гитару петь "сумерки, природа, флейты голос нервный"?
С какой стати? Какое мне дело до личности автора песни, если песня хороша?..
Или?..

Так
ведь и то… Думать, что памятник поставят, и хотеть этого, согласитесь, —
несколько разные вещи? А Булат Окуджава не сказал, что он желал бы
этого…
А если в такой плоскости на это всё посмотреть: Окуджава — независим в суждениях? Возможно, тем и хорош?..

Сирожа, друг мой!
Вы меня очень удивили и позабавили своим:
«Ну Надо же!... Удивили!... Самого Пушкина, Великого классика считают малоизвестным!...
Придётся,
тем кто ещё не верит что "Пушкин - наше всё!" (С) О котором даже
персорнальная тема имеется в Бликах, придётся тем не верующим в это ещё
раз или много раз перечитывать "Евгений Онегин!"»

А
хто он Вам такой этот Ваш Пушкин? И шо Вы мине всё время тычите им, этим
Пушкиным? Он шо, Ваш родственник, этот Пушкин? Так я Вам скажу правду,
только Вы не обижайтесь.
Ну, да… он таки жил в Одессе. Так шо, он один?..
Я
Вас умоляю!.. Здесь бывала королева из Непала и даже какой-то крупный
лорд из Эдинбурга! А вжэ писателей та поэтов всяких так и вовсе как
собак нерезаных…
И я Вам скажу, этот Ваш Пушкин — это был немного
такой скандальный молодой человек, любитель выпить, любитель сыграть,
любитель пройтись (я извиняюсь!) по бабам. Нет, стихи он таки писал.
Вот, в сущности, и все, чем он занимался.
Ну и шо с того? Та хто в Одессе не пишет стихов?! Я уже не говорю за женщин…
Давно известно, что женщины Одессы — все скромны, все поэтессы, все умны, а в крайнем случае, красивы…
Так
этому Вашему Пушкину разрешили пожить в Одессе. Теперь это называют —
ссылка… Шо-то я не слышал за таких, хто отказался бы от такой ссылки?
Знаете, в России многие желали бы, чтобы их сослали на Черное море, но не всем это удается.
И
надо сказать, в Одессе он не то чтобы где-нибудь там ночевал, как
Диоген в бочке, на берегу. Нет… Граф Воронцов его поселил в своем
дворце!
И не просто в своем дворце — это был какой-то, знаете, прием
по-чукотски… В том смысле по-чукотски, что граф (нет, может быть, он и
не знал за то, но вся Одесса знала) предоставил Пушкину полное
гостеприимство вплоть до собственной жены. Но жена это знала, и Пушкин,
естественно, тоже знал…

И вот что интересно… когда читаешь
какую-то биографию этого Вашего Пушкина, типа: что сразу у княгини
Воронцовой Пушкин встретил понимание… он ей читал стихи, она там тоже
ему что-то рассказывала и внимала. Они прекрасно понимали друг друга, и
более того: несколько позднее у графини Воронцовой родилась дочь, по
отзывам очень похожая на Пушкина; так что как-то можно думать…
От стихов дети (пусть даже и девочки) не рождаются…
(Или у Вас, Сирожа, на это есть свое, другое мнение?..)

А
дальше в биографиях еще более забавно… Следующий абзац идет, от
которого у человека неподготовленного, который любит Пушкина
недостаточно, я Вам скажу, просто таки отваливается челюсть.
Следующий
абзац начинается так: «А вот с графом отношения у Пушкина не
сложились». Забавно, не правда ли?.. Очевидно, авторы хотели, чтобы граф
так же, как и жена, любил Пушкина… ну и так далее, так далее, вы
понимаете…

И вот однажды у графа, обозленного тем, что у него
случилась дочь, похожая на Пушкина, (возникло такое подозрение) лопнуло
терпенье.
Это что ж такое получается? Пушкин у него ест, у него
пьет, ездит в его экипаже, спит с его женой (люди говорят), а про него в
благодарность пишет известные стишки:
Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным, наконец.

То
есть поистине неблагодарный гость. Обозленный граф командировал Пушкина
на борьбу с саранчой. Это сейчас звучит смешно, а должен же в конце
концов молодой чиновник хоть что-то делать общественно полезное, кроме
того, что он делал в доме графа… с его женой?..
Пушкин написал вместо отчета стихи весьма издевательские: «Саранча летела, летела и села. Села, посидела и дальше полетела».

После
чего граф написал в Петербург слезную бумагу, чтобы этого паршивца
убрали с глаз его долой и навсегда, потому что делать с ним нельзя
ничего, к делу приспособить невозможно, и он вообще, граф, умывает руки.
Тем более что Пушкин играет, затевает ссоры, вот его пристрелит
ненароком кто-нибудь на дуэли, а граф потом отвечай!
Короче говоря, Пушкина уволили со службы.

Нет,
но веди он себя поприличней, этот Ваш Пушкин, живи он в Одессе, так (я
Вас умоляю!) за этого Дантеса вообще никто никогда бы не услышал!..

А Одесса не любит тех, хто с гонором. Если был ты с гонором, так будешь — без, шаг ступив по улицам Одессы…

А Вы мне говорите, Пушкин?..
Или я не знаю за Пушкина?.. Да я Вам за него могу такое рассказать!.. Но, я не стану больше Вам ездить по ушам…

…А «Любви все возрасты покорны»?..
Это
уж не из Письма ли Васи Пуговкина, предпоследнего ученика
приготовительного класса, 2-го отделения, к гимназистке
приготовительного класса Анюте Бантиковой?
Помнится, о том, что любви таки все возрасты покорны, нам шикарно поведал еще в 1900-м году одессит Влас Михайлович Дорошевич?..

Или
Вы по-прежнему убеждены, что «Любви все возрасты покорны, её порывы
благотворны…» мог всерьез сказать Пушкин? Да не мог он так сказать, ибо
сам не мог так мыслить…

За совет «ещё раз или много раз перечитывать "Евгений Онегин!"» я Вам, Сирожа, конечно, премного благодарен.
Да Вы-то, сударь, сами читали «Евгения Онегина»? Или по либретто оперы Чайковского суждения имеете?..
Тогда советую сравнить:

1) "Любви все возрасты покорны
Но юным девственным сердцам
Её порывы благотворны..."
(Оригинальный текст романа "Евгений Онегин".)

2) "Любви все возрасты покорны
Её порывы благотворны..."
(Текст либретто оперы "Евгений Онегин".)
Но
это уже не Пушкин… Это уже какой-то другой поэт, которого я с некой
долей иронии и назвал «малоизвестным». Всерьез так мог выразиться разве
что Владимир Ленский, в уста которого Пушкин вложил:
«Куда, куда, куда вы удалились,
Весны моей златые дни?
Что день грядущий мне готовит?..»
ну, и так далее…

Вот о таких-то стихах Пушкин сказал:
«Так он писал темно и вяло
(Что романтизмом мы зовем,
Хоть романтизма тут ни мало
Не вижу я; да что нам в том?)

А теперь вернемся к «Евгению Онегину» — роману и опере…
Не правда ли — смысл, заложенный в эти строки Пушкиным кардинальным образом изменился в "оперной редакции"?
В сознании читающей публики эта фраза устоялась как имеющая романтическое звучание.
Хотя у Пушкина выражение "Любви все возрасты покорны" звучит с заметным оттенком иронии.

…Я
не стану беременеть голову публике литературоведческими понятиями
«герой» и «лирический герой», но смею вас уверить, что это две большие
разницы…
В данном случае — Владимир Ленский — герой романа, а оценку
его стихам дает «лирический герой», которого не следует отождествлять с
самим автором.

…Серега, я тут немного поёрничал, поозорничал та
подурачился, одним словом, пошуткувал… Но ты, надеюсь, не в обиде?.. Но в
каждой шутке, как известно, доля шутки!..
Николай: «Володя, мы с женой перечитывали твой пост про
Пушкина и восхищались! Верно слово! Ну любит наш народ идеализировать и
делать любимчиками кого нибудь! После смерти.»

Коля, спасибо на добром слове… А Сереге вон, вишь, не понравилось…
Друзья мои, я вовсе не имел целью каким-то образом принизить достоинства Пушкина-стихотворца…
Это всё я к тому, что, как там было у Грибоедова, «в такие лета должно сметь свое суждение иметь»?..
(По-моему, я уже об этом говорил? Ну, и что ж такого, повторюсь…)
Имейте свое собственное суждение! Не бойтесь. Имеете право! Даже если вы будете выглядеть дураком… или неучем.
Но
зато вы будете честны сами с собой! А это большое, знаете, дело. Потому
что когда человек врет сам себе, то ничего хорошего он напонимать,
разумеется, не может.

И прав Николай: любит наш народ идеализировать и делать любимчиками кого-нибудь… особенно после смерти.

Вот
и в реальном Пушкине не было ничего от того глянца, который на него
навели позднее. И когда кто-то вроде Белинского начинает пускать слюни
розовые на восторженных фразах, что «в Пушкине был явлен нам
гармонический русский человек, который появится во всем совершенстве
разве что лет через 200», – ну что тут можно сказать?..

Ну что
это такое, понимаете… Ну какая там гармония, ну какое там совершенство,
ну что это за глупости. Был человек полный недостатков, полный пороков,
очень трудный в общежитии, с очень сомнительной, чтобы не сказать
больше, репутацией; но, разумеется, чего никто никогда не отрицал – это
пушкинского поэтического таланта, а многие даже полагали, что гения если
не во всем, то во многом.

Всё то, что я изложил, говоря о так
называемой «южной ссылке» Пушкина, я позаимствовал из цикла лекций о
литературе Михаила Веллера. И в других источниках тоже, но, в основном, —
у Веллера. А ему я верю…

Друзья мои, мы говорим об этом для
того, чтобы никто не пускал розовые слюни, когда речь идет о ком-то
великом. Вещи надо видеть в их истинном свете. Мы сейчас говорим не об
«облико морале» русских классиков – а о том, ЧТО это были за люди, ЧТО
было за время, и ЧТО же из себя действительно представляли их тексты,
которые невозможно понять, если вынуть их полностью из этой эпохи и
отделить их полностью от этих личностей.

…И еще… Так что после этого… я перестану читать Пушкина?
Или
у Валентина измениться мнение о его любимом Лермонтове (кстати, мой
тоже), после того, что он узнает о поэте нечто нелицеприятное?
Да нет же!..
Но это будет способствовать лучшему пониманию и самого поэта и того, что им создано…

К тому же, древние римляне говаривали: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо».

Ничто человеческое не чуждо и гениям!
Вот
забавный факт. Когда Н.В. Гоголь жил в Риме к нему на съемную квартиру
на четвертом этаже заглянул друг Михаил Погодин и увидел такую картину.
Гоголь из огромного сосуда выплескивал в окно какую-то жидкость (скорей
всего помои). Когда друг с изумлением спросил, зачем он это делает,
великий писатель, нисколько не смутившись, серьезно ответил:
- На счастливого!
С тех пор Погодин стал ходить только по середине улицы, чтобы не
оказаться одним из «счастливцев».
Ну и что? Узнав об этом мы все дружно в презрительном негодовании забросим куда подальше все книги Гоголя?

Серёга, ну, вот мы и в декабре... Боюсь, что советом твоим мне не воспользоваться... Место Дедужки Морозко занято, сам сказал...
А на Магистра Литературных Наук я вряд ли потяну...

9 декабря — 75 лет со дня рождения русского поэта Александра Александровича ИВАНОВА.


Увеличить это изображение
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Ну, уж об этом человеке мы точно успеем поговорить, пока год с двойкой, нулем и двумя единицами еще не ушел, хлопнув дверью.
Нет,
я не потерял чувство реальности. И прекрасно отдаю себе отчет в том,
что сейчас, в предновогодней суете, «Блики» эти грёбанные вовсе даже ни к
чему, да и я сам со своими «светскими» беседами никому и нафиг не
нужен.
Делаю это скорее из присущего мне упрямства. Да и друг Серега просил…
Он из-за этого Иванова в НОЯБРЕ такого всего понаговорил, шо то й помыслить не можно!..
Нет, в каком-то смысле я его, Серегу, понимаю…
Декабрь заканчивается, а тут, в темах декабрьских, и конь не валялся!
И шо вы скажете на такое горе?..
А человек — не паровоз, у него нервы…
Но я извиняюсь прямо здесь.
А шоб обидеть кореша?.. Да ни в жись!..
Та хай лучше меня закопают глыбоко в землю!..
Так что, Сережа, замолчите свой рот и ловите ушами моих слов…
Итак, господа и дамы, слухайте за Иванова!..

Ежели быть кратким, то этот рассказ может выглядеть примерно так…
Поэт
и публицист Александр Александрович Иванов родился семьдесят пять лет
тому назад в Москве, в семье художника. Известность ему принесли
стихотворные пародии, кстати, именно с них начался в конце 1962 года его
творческий путь. Затем Александр Иванов начал писать эпиграммы, и эти
два иронических жанра стали его литературной профессией, хотя перу
писателя принадлежит ещё целый ряд статей, памфлетов, заметок.
В 1968
году была опубликована его первая книжка пародий – «Любовь и горчица»,
затем выходили сборники «Смеясь и плача», «Не своим голосом», «Откуда
что...».
Александр Иванов много лет выступал на эстраде со своими
юмористическими произведениями, сыграл несколько небольших ролей в кино,
тесно сотрудничал с «Литературной газетой»…
Большую и воистину
всенародную популярность принесла ему юмористическая программа «Вокруг
смеха», которую Иванов вел на телевидении тринадцать лет, с 1978 по 1991
годы.
Скончался Александр Александрович Иванов в Израиле 13 июня 1996 года после обширного инфаркта.

Но вы ж понимаете, что жизнь поэта, тем более ТАКОГО поэта, нельзя уложить в скупые строки биографии.
Отмеченный
с рождения уникальным даром, Иванов остался в летописи российской
истории ярким представителем тонкой интеллигентной литературной пародии,
ставшей благодаря ему невероятно популярной.

История его жизни
напоминает трагическую пьесу: все от прихода на телевидение до личной
жизни является актами драматического спектакля. Стоит только вспомнить,
что Иванов до 30 лет был никому неизвестным учителем геометрии, который
иногда пописывал романтичные стихотворения, типа там… о девушках… о
чувствах… о луне…
Однако, поняв, что предложения в этом жанре намного опережают спрос, Александр перешел к пародии на стихотворения и эпиграммы.

Свои
творения пародист посылает в "Литературную газету", которая быстро
разглядела редкий талант Иванова и подарила ему первую популярность.
Лично я выписывал «Литературку» с 1968 года (собственно, с того периода, когда она стала выходить «толстушкой»).
И было совсем уж невтерпеж начинать чтение в 16-й полосы, где обитал отдел юмора «Клуб 12 стульев»…
…Воспользовавшись поводом, задержусь немного на том, что представляла собой в те времена «Литературная газета».
В
те времена её главным редактором был Александр Чаковский. Газета
выходила один раз в неделю (по средам) на 16 страницах. Кстати это была
первая в стране «толстая» газета. К нам, в провинцию, добиралась она к
пятнице-субботе. Но это было даже лучше, ибо в выходные дни можно было
насладиться чтением, читая ее всмак, а не урывками…

Газета
охватывала широкий диапазон тем — литература, искусство, политика,
общество, мораль и право, наука, быт, другие интересные для публицистики
темы…
На её страницах публиковались все самые крупные писатели РСФСР
и других союзных республик, многие выдающиеся зарубежные писатели. В её
статьях на общественно-политическую тематику допускался более высокий
уровень свободы мнений и либерализма, чем в большинстве советских газет
того времени. «ЛГ» становится одним из самых цитируемых в мире советских
периодических изданий.

Надо сказать, что умение поддержать в
определенных кругах разговор о той или иной публикации в этой газете
было своеобразным тестом на принадлежность к этим кругам. Это было
своеобразным показателем интеллигентности, что ли…

Ну и,
конечно, особую популярность приобрёл отдел юмора «Клуб 12 стульев»,
занимавший последнюю, 16-ю полосу газеты. «Клуб» сплотил самую
талантливую молодёжь того времени — тех, кто впоследствии стали
классиками современной отечественной культуры. Почти все стали
известными писателями: Аркадий Арканов, Григорий Горин, Зиновий
Паперный, Михаил Жванецкий, Эдуард Успенский, Михаил Задорнов, Игорь
Иртеньев (почему-то, столь нелюбимый Серегой), Виктор Шендерович, Виктор
Коклюшкин, Лион Измайлов и многие другие.
Там публиковал ставшие легендарными литературные пародии Александр Иванов (столь любимый Серегой, по вполне понятным причинам).

Пародии
Иванова были наполнены сарказмом: он часто начинал свои выступления:
“Вот у одного якутского автора я прочитал...”. В то время его
популярность в творческих кругах была больше отрицательной, многие
жаловались на него, не подавали руки.
Что ж… трудна работа у сатириков… Юмористам-зубоскалам гораздо легче…

Член
Союза писателей, поэт и филолог Валентин Сидоров, перу которого
принадлежат стихи “Косматый облак надо мной кочует, и ввысь уходят
светлые стволы”, удостоился пародии Иванова. Она настолько смачная, что
не могу удержаться и приведу её полностью:

В худой котомк поклав ржаное хлебо,
Я ухожу туда, где птичья звон,
И вижу над собою синий небо,
Лохматый облак и широкий крон.
Я дома здесь, я здесь пришел не в гости,
Снимаю кепк, одетый набекрень,
Веселый птичк, помахивая хвостик,
Насвистывает мой стихотворень.
Зеленый травк ложится под ногами,
И сам к бумаге тянется рука,
И я шепчу дрожащими губами:
"Велик могучим русский языка!"
Вспыхает небо, разбужая ветер,
Проснувший гомон птичьих голосов.
Проклинывая все на белом свете,
Я вновь брежу в нетоптанность лесов.
Шуршат зверушки, выбегнув навстречу,
Приветливыми лапками маша:
Я среди тут пробуду целый вечер,
Бессмертные творения пиша.
Но, выползя на миг из тины зыбкой,
Болотная зеленовая тварь
Совает мне с заботливой улыбкой
Большой Орфографический словарь.

Вот уж действительно: "Велик могучим русский языка!"

В
1968 году была опубликована его первая книжка пародий - "Любовь и
горчица", после чего он был принят в Союз писателей. Затем выходили
сборники "Смеясь и плача", "Не своим голосом", "Откуда что...", "О двух
концах" и другие.

Но вся эта востребованность была лишь началом настоящего успеха, который пришел к Иванову вместе с программой "Вокруг смеха".
Ей, народ, вы, кто постарше, надеюсь помните эту ни с чем не сравнимую программу?..
Надо
сказать, что ведущим этой передачи должен был стать Андрей Миронов, но
его занятость не позволила регулярно вести передачу. Вот тогда и было
решено попробовать в качестве ведущего Иванова…



Став ведущим сатирической программы, у Иванова появилась
и власть, и возможность выбирать для своих пародий самых именитых
авторов.
Под его руку попадали Рождественский, Евтушенко, Доризо, Казакова…
И
вот что удивительно, теперь авторы сами становились в очередь, чтобы
попасть под его меткое перо. Они отыскивали его, сами отмечали в тексте
места, которые больше всего подходят для пародии. Внимание Иванова тогда
означало взлет карьеры для любого поэта.

Благодаря "Вокруг
смеха" широкая советская публика узнала Жванецкого, Карцева и Ильченко,
Горина, Арканова, Инина и многих других сатириков. Сейчас принято
считать, что современность принизила юмор и сделала его площадным. На
самом деле и тогда в программу "Вокруг смеха" приходили материалы не
самого высокого качества. Создатели вспоминают и Петросяна, и Шифрина и
многих других, кому дорога в самую популярную передачу оказалась
закрыта. Формат не тот…

Авторы жестко отбирали материалы для
передачи. Ошибкой было бы думать, что маститые авторы избегали в своих
произведениях пошлости. Цензура иногда не пропускала и Задорнова, и
Хазанова, и самого Иванова.

“Подходящих” же артистов приглашали
на программу подчас из самых неожиданных мест. Надежду Бабкину — из
собора, где она пела "а капелла". Александра Розенбаума — после того,
как на кассетах услышали “Вальс-бостон” и “Ленинградские дворы”.
Последним найденным на программе талантом ее создатели считают Михаила
Евдокимова. Его разыскали в Сибири, где Евдокимов работал директором
столовой.

Александр Иванов на протяжении 13 лет был одним из "главных" сатириков страны. В 1991 году передачу закрыли.

…С
этого момента жизнь Иванова покатилась "с горы". Привыкший к
популярности, Александр Иванов с трудом переносил забвение. Так же как и
многие творческие люди в то время, Иванов вынужден был зарабатывать
любыми способами.

Безысходность привела Иванова в политику.
Интеллигентный юмор "Вокруг смеха" ему пришлось променять на пошлые
политические памфлеты, которые пародист писал от партии Константина
Борового. Например, на Владимира Жириновского он написал такую
эпиграммку:
Посмотрите скорей,
Дело-то хреновое:
И фашист, и еврей –
Это что-то новое…

В
то же время и личная жизнь пародиста напоминает драматическое
произведение. Долгое время Иванов оставался холостяком, пока однажды в
Крыму на пляже не познакомился с привлекательной девушкой. Он сразу
сделал ей предложение и вернулся уже женатым человеком с взрослым сыном.
Однако жена, воспользовавшись открытыми перед ней дверьми в высший
свет, завела роман с обеспеченным югославом, к которому вскоре и ушла.

Получилось почти, как в его собственной пародии:

Мещане, конечно, скажут:
подумаешь, дело какое!
Да разве за это можно
жену молодую бросать?!
…Сейчас он лежит в больнице,
лечится от запоя,
А чем она занимается,
мне даже стыдно писать…

Вторая
жена оказалась полной противоположностью первой. К моменту знакомства с
Ивановым Ольга Заботкина уже была известной балериной Мариинского
театра, снималась в кино, говорят, прежде имела роман с Алексеем
Баталовым. Женившись, Иванову пришлось переехать в Ленинград за
супругой, а когда он получил предложение вести "Вокруг смеха",
Заботкина, не раздумывая, бросила карьеру и переехала за мужем в Москву.
Всю его жизнь она всегда была рядом, хоть и было это крайне нелегко.

Многие
отмечают, что известный пародист сильно пил. "Еще вчера Саша был в
прекрасном настроении, комильфо, полон планов, мы с ним договорились
встретиться в 12.00 у Дома литераторов... - вспоминает о внезапных
алкогольных “провалах” пародиста знакомый Иванова по Союзу писателей. -
Саша не приходит. Телефон не отвечает, дверь не открывается. Это значит,
что Саша пьет. Как минимум неделю можно не беспокоиться. Потом он
неожиданно появлялся - опять в прекрасном настроении, отлично выглядя, в
отутюженном костюме... Извиняется и назначает встречи заново.
Единственное, что никогда не срывалось “по слабости”, - запись программы
“Вокруг смеха”.

Видимо, жизненные перипетии не особо влияли на
привязанность Иванова к алкоголю. Он пил, когда был популярен в "Вокруг
смеха", пил, когда потерял свою популярность, не бросил пить, когда
пришел в политику. 13 июня 1996 году Иванов скончался от обширного
инфаркта, спровоцированного сильной интоксикацией алкоголем. Ольга
Заботкина пережила мужа на несколько лет. У нее нашли рак – последние
несколько лет она очень болела, практически не выходила на улицу, никого
не приглашала к себе…

(Всё изложенное выше составлено на основе материала на [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]